Открытие 1341 года имело значительные политические последствия. 15 ноября 1344 года папа Климентий VI передал в Авиньоне вновь открытые острова Луису де ля Серда, правнуку кастильского короли Альфонса X, в качестве ленного владения - государства «Фортуния». Однако новоиспеченный «король» так и не увидел своего «королевства» — он погиб в битве при Креси в 1346 году.

Кому же отдать острова? Вопрос долгое время оста­вался открытым. Для подтверждения своих притязаний португальский король Аффонсу IV послал папе карту островов, состоящую из чудовищной смеси античных и средневековых названий.

Очередное «открытие» Канар имело большой резо­нанс в Европе. Каравеллы, гонимые северным ветром, стали частыми и далеко не всегда желанными гостями на архипелаге...

Между 1341 и 1402 годами Канарские острова не раз становились объектом нападения корсаров всевоз­можного происхождения — генуэзцев, нормандцев, нор­маннов, выходцев из Кастилии и с берегов Бискайского залива. История сохранила их имена. Позже вышли даже книги о морском пиратстве на Канарских островах.

В ту эпоху суда из Средиземноморья плавали и дальше Канар. Если верить каталанскому атласу 1375 года, выходец из Майорки Жан Ферре предпри­нял 10 августа 1346 года, в день Святого Лаврентия, плавание к Золотой реке. Его судно изображено в 80 лье к югу от «мыса Вугетдер» у устья «Риу де Ор». На других картах есть и легенда об этом предприятии: река Ведамель (Золотая), как ее именовали генуэзцы в XIII веке, унаследовав сведения от арабов, такая широкая и глубокая, что по ней могут пройти самые крупные суда мира.

Достиг ли Ферре своей конечной цели? И что это была за цель? Никто не знает. Ясно одно. Предпри­ниматели, оснащавшие суда и пускавшие их в дальние плавания, не бросали денег на ветер. Они твердо знали, куда шли их люди. Так что район Золотой реки в Запад­ной Африке был хорошо известен генуэзцам на заре морской экспансии этой республики.

В 1360 году два судна бросили якорь на острове Гран-Канария в бухте Гандо. По преданиям гуанчей, эти суда с жителями Каталонии и Майорки пришли из Арагона. Гуанчи жили тогда вдали от берегов, в глубине острова. Пираты углубились до Тельде. Там гуанчи атаковали их и захватили в плен, в то время как люди на судах, едва заслышав шум боя, снялись с якоря и ушли. С пленниками обращались весьма гуманно, потому как, пишет Абреу де Галиндо, у них был обычай обращаться так с побежденным противникам. О последующей их судьбе ничего не известно. В  1377 году судно Мартина Руиса де Авенданьо, уроженца побережья Бискайского залива, было выброшено  на  берег  острова  Лансароте. Жители приняли нданьо весьма доброжелательно, и правитель канарцев Зонзамас предоставил ему свое жилище. Дальнейшая судьба его туманна.

Если верить хронисту Педро де Кастильо, другая высадка имела место в  1382  году  на  Гран-Канарии,  в ущелье Гиггуада. Некто Франсиско Лопес, направляясь из Севильи в Галисию, попал в жестокий шторм, и его корабль прибило к острову. Гуартанеме  (король) принял его хорошо, и Лопес со спутниками 12 лет жили дарами скотоводства, которыми щедро снабжали их жители. Они преподавали молодым островитянам христианскую религию и кастильское наречие. Но однажды они завели связь с пиратами из Испании, и канарцы убили их. Испанцам удалось оставить записки,  которые попали  в 1404 году в руки Гадифера де ля Саля, когда тот впервые побывал на Гран-Канарии. Бонтье и Леверье, монахи, ровождавшие экспедицию Бетанкура, увидели в этой казни вероломство гуанчей. Оценка эта неточна. Дело в том, что жители островов сильно страдали от нападений пиратов, поэтому они совершили акт мести и наказали гостей, которые их предали.

Четыре   года   пустя,   в   1386   году,   дон   Фернандо Ормель, граф  Уреньи,  напал  на  остров  Гомера.