У них были, видимо, священные животные. Жрец имел отличительные регалии — высушенную козью или баранью голову на шесте или на шее. Такой же знак отличал и древних берберов, поклонявшихся быку и барану — священным животным Египта и Сахары. Чере­па буйволов, баранов и муфлонов всегда украшали стоян­ки древних ливийцев и пещеры, где жили неолитические племена Атласа.

Гуанчи почитали Луну, называя ее, согласно неко­торым источникам, «сель» (слово явно европейского про­исхождения!).

С особым почтением относились жители островов к покойникам. А. Кадамосто отмечает, что останки старо­го правителя были символом достоинства нового. На его костях приносили присягу вассалы и воины. Тот же обы­чай мы наблюдаем у некоторых африканских народов.  Канарцы верили в потустороннюю жизнь. На Тенери­фе во время похорон молодые люди, очевидно, в экстатическом состоянии, закалывали себя. Самоубийца дол­жен был передать просьбы и мольбы живых умершему вождю. На Гран-Канарии тоже случались подобные са­моубийства. Здесь мужчины приносили пищу на могилы покойникам, а женщины — покойницам и проводили там ночь, как это делается в Сардинии, на Мальте и в Се­верной Африке. Обожествление мертвых прослеживает­ся также в Сахаре периода неолита.

Кроме специальных жертвенных площадок в горах, были подобия молелен и храмов. Вспомним Идриси, упо­минавшего о нагом человеке с шаром в руке. Многие тан- цы канарцев носили культовый характер. Они были насто­лько оригинальными, что, когда однажды в Португалию доставили четырех канарцев, двор поразился изяществу их танцев. Впоследствии и Людовик XIV не раз танце­вал в костюме правителя острова Тенерифе...

Музыка и танцы были развиты и распространены на островах, как и пластическое искусство, и рисование. Р. Верно в своем объемистом труде «Научная миссия на Канарские острова» сохранил для нас стихи канарцев. Первое трехстишие с Гран-Канарии, второе — с Ферро.

Р. Верно приводит приблизительный португальский перевод следующего содержания:

1. «Будьте желанными! Эти чужаки хотят убить нашу мать. Сейчас особенно  важно нам быть вместе. Брат, я хочу жениться, а потом мы погибнем.» 2. «Что вы принесли сюда? Кого привели? Что мне дадут молоко, вода и хлеб, если Агарфа не хочет иметь со мной дела?..»

Видно, что поэзия немного сентиментальна и печа­льна.

Часть канарцев после прихода европейцев обратили в христианство. В архивах Ватикана имеются данные о том, что рабов, обращенных в христианство, вывозили на Майорку, а оттуда уже в качестве проповедников об­ратно на Канары.

Нам остается выделить основные этапы заселения Канар в древности. Пока ученые условно принимают ги­потезу Э. Хутона, опубликованную им в трудах «Гар­вардского африканского общества» в 1925 году.

Первое население появилось на островах в период неолита, предположительно это были доликокефалы низ­кого роста, брюнеты средиземноморской расы. Приш­ли они с юга Марокко или, точнее, из Вади Драа. Они при­вели уже одомашненных коз и овец, индустрию камня. Они не знали культурных злаков и гончарства, говорили на древнеберберском языке. Их социальная и религиоз­ная организации довольно примитивны — поклойение божеству дождя и, возможно, изобилия. К войнам они не были приспособлены совсем. Эта культура сравнитель­но хорошо сохранилась на острове Ферро.

Второй приход на остров состоялся, когда гончарное искусство уже распространилось по Северной Африке, а ячмень стал важной зерновой культурой. Эти пришель­цы из Анти-Атласа и Атласа — брюнеты с несомненными монголоидными чертами — заселили в основном южные острова — Гран-Канарию и Гомера. Центром их распространения в Африке стал залив Габес в Восточном Ту­нисе, откуда они и пошли на запад по отрогам Атласа.