— Послушай, я уже еду. Обещаю, цирковых трюков не будет, поговорим спокойно. Никуда не уходи.

— Тебе надо вернуться до часу. Потом я должен уйти и встретиться с одними людьми.

С одними людьми? Встретиться? Так! Его втянули в религиозную секту!

Тора почувствовала боль в груди.

— Гильфи, не уходи никуда, пока я не вернусь! Ты понял?!

— Вернись до часу, — сказал он. — Папа тоже приедет.

Он сказал «пока» и отсоединился.

У Торы заколотилось сердце, и она чуть не закричала. Трясущимися руками набрала номер Ханнеса, но он был или вне зоны доступа, или отключил телефон. Но Ханнес никогда не отключал свой мобильный и, отправляясь спать, клал его на тумбочку у кровати — на случай вызова. Если Ханнес ездил гулять верхом, то всегда туда, где связь работала. Она подозревала, что после покупки мобильного ее бывший вообще никогда не бывал в местах, куда не доходит сигнал. Она набрала его домашний номер, но никто не ответил. Что же мальчишка натворил? Начал курить? Едва ли. Или он наркозависимый и хочет излечиться? Нет, быть того не может! Она бы обязательно заметила. Или он узнал о своих особых наклонностях и примкнул к движению в защиту сексуальных меньшинств? Нет, из-за этого ее бывший вряд ли бы так неистовствовал. Надо отдать Ханнесу должное, он без предрассудков. Кроме того, у Торы было ощущение, что Гильфи влюбился — в ту самую девочку, имя которой она все никак не могла запомнить. Нет, это не то… Подозрения, которые приходили ей в голову, становились все более абсурдными. Ладно, будь что будет.

Она в нетерпении заглянула за угол посмотреть, не идет ли Маттиас. Он как раз вышел из своего номера. Едва Маттиас оплатил счет, Тора схватила его за руку и потащила к выходу.

— В чем дело? — недоуменно спросил он, когда Тора выталкивала его за дверь.

— Семейные проблемы. Мне срочно надо вернуться домой.

Он поверил ей на слово, без дальнейших расспросов закинул в джип вещи и сел за руль. Они поехали в Рейкьявик напрямую — через Хедлу, Сельфосс и Хверагерди. Маттиас почти все время молчал, и только когда они подъехали к склонам Камбара, спросил, нужна ли его помощь. Тора объяснила, что сама не знает, в чем проблема, не говоря уже о том, как ее разрешить. Дело касается ее сына. До Хверагерди доехали быстро, но еле тащились в пригородной зоне Рейкьявика, где поток машин увеличился, а у озера Рейдаватн, уже почти в городе, прокололи шину.

— Ну что за… — ругнулся Маттиас и крепко вцепился в руль, пытаясь удержать завилявший джип.

Они приткнулись к обочине.

— О нет, о нет, — причитала Тора, глядя на часы. Двадцать пять минут первого. Если б не колесо, они к часу были бы в Сельтьяднарнесе.

— Дешевка, а не шины, — бормотал Маттиас, снимая запаску с двери багажника.

Сосредоточенно и без лишних слов они приподняли машину на домкрат и поменяли колесо. Маттиас швырнул проколотое в багажник, прямо на дорожную сумку Торы, но ей было все равно: время приближалось к часу.

Они прыгнули в машину, мотор взревел.

— Жди здесь, — крикнула Тора, едва джип резко затормозил перед ее домом, и побежала к двери, вытаскивая на ходу ключи. Левой рукой она набирала номер Гильфи, а правой вставляла ключ в замок и открывала дверь. — Гильфи!

— Привет, мамочка! — Соулей выбежала навстречу, лучась улыбкой. Если что и случилось, то она этого не заметила.

— Здравствуй, солнышко, а где Гильфи? — Тора протиснулась мимо дочки, высматривая сына.

— Он ушел. У меня для тебя записка, — сказала девочка, с важным видом вытаскивая из кармана сложенный клочок бумаги.

Тора выхватила ее и развернула.

— Когда он ушел? И куда?

— Только что.