|
Он посмотрел на сверкающую груду желтого металла и повернулся к королю со словами благодарности. Но когда его взор вновь упал на золото и он наконец заметил клеймо, то замер. И тут он вдруг как бы заново увидел весь зал. И посмотрел на висящие на стене знамена.
Ведь он уже это видел! Герб, увенчанный аптечной колбой. – Это ваш фамильный герб? – спросил Чиун. – Уже много веков, – отвечал Колдуэлл. – Значит, вы возомнили, что можете попытаться еще раз, – задумчиво произнес Чиун. Колдуэлл не мог поверить своим глазам. Обычно такой вежливый, азиат на этот раз подошел к трону даже не поклонившись. – Эй ты, где твои манеры? – вскричал Колдуэлл. Он не позволит этому старикашке распоясаться! Чиун хранил молчание. – Стой, – приказал Колдуэлл. Чиун не послушал. И не стал целовать протянутую ему руку Короля Колдуэлла. Вместе того он хлестнул его по щеке. И оскорбление, нанесенное этой пощечиной, было сильней того, какое доводилось испытывать Харрисону Колдуэллу в детстве. Последовала еще одна пощечина. – Подонок! Смотри, мир, что происходит с человеком, который неизвестно чем подменяет награду ассасину! – объявил Чиун. И Колдуэлл почувствовал, как чья-то рука сдернула его с трона и стала колотить как провинившуюся собаку, а он метался по всему залу. Придворные в ужасе разбежались. Чиун притащил Колдуэлла к проклятому золоту, положил его голову на золотую пирамиду и отправил и голову и душу его к бесчестным предкам. – Ничему они не учатся, – вздохнул Чиун. – Ну, теперь-то он знает, – отозвался Римо. Прежде чем уйти из этого места, они вызволили узников, томящихся в темнице. Среди них были те, кто проиграл в поединках, устроенных Колдуэллом. Там была и женщина. Консуэло Боннер. Она удивилась, увидев Римо на ногах, и высказала предположение, что его спас Чиун. – Да, опять, – устало произнес Мастер Синанджу. |
