— Хорошо еще, что ты не сказал, Андрей, поганые менты.

— Поганые они и есть, вечер нам испортили. Так хорошо сидели!

Только сейчас до Мещерякова дошло, почему это вдруг, ни с того ни с сего Илларион пригласил его к себе в гости попить виски. Повода встречаться не было, сидели, трепались, а тем временем Илларион ожидал, когда ворвется милиция.

— Ты меня как живой щит использовал?

— Нет, как свидетеля, Андрей. И знаешь почему?

— Ну?

— Ты человек честный, умный и порядочный во всех отношениях. И меня знаешь уже много лет.

— Это точно, ты мой друг. А дружба, между прочим, — понятие круглосуточное.

— Красиво сказано! Из телевизора услышал?

— Нет, в календаре прочел.

— Хорошая фраза, — хмыкнул Илларион. — С твоего разрешения возьму ее на вооружение.

— Бери, не жалко. Я еще могу парочку афоризмов выдать о дружбе.

— Спасибо, прибереги для другого раза.

— Что, опять милиция должна прийти?

— Ты же понимаешь, они не успокоятся, пока я не стану тише воды, ниже травы.

— Ты собираешься стать таким?

— От меня этого добиваются. И ты скоро начнешь этого желать.

— Я — никогда. Я с тобой, Илларион, пойду до конца.

— А если генералы прикажут?

— Много они нам с тобой приказывали, и что, мы всегда выполняли? Если бы мы с тобой, — не без гордости произнес полковник Мещеряков, — выполняли все генеральские приказы, то лежали бы сейчас в сырой земле, съеденные червями. А так, видишь, сидим, пьем виски. Кстати, лед растаял.

— Льда у меня полный холодильник, сейчас отколю еще.

Илларион принес кусок льда и стал колоть его тяжелым ножом. Затем повернулся и швырнул нож в спил дерева. Тот вошел прямо в исколотую середину.

— Зачем тебе такая большая мишень? Повесил бы маленькую, все равно попадаешь.

— Ко мне иногда гости приходят, вроде тебя. У меня бы денег на ремонт не хватило, каждый норовит что-нибудь бросить и промазать.

— Можно я попробую?

— Пробуй.

Мещеряков вырвал нож, отошел на четыре шага, стал, широко расставив ноги. Долго примеривался. Он делал все так, как учил Илларион. Затем набрал воздуха, раздул щеки и резко метнул нож. Тот, ударившись о дерево, упал на пол.

— Нож плохой, — сказал Мещеряков.

— Ты, кстати, попал ручкой точно в центр. Ты, наверное, хотел не убить, а только оглушить? Я правильно понял?

— Правильно, — буркнул Мещеряков. Второй бросок оказался успешным, нож воткнулся в спил почти на треть лезвия.

— Ну, как? — не без гордости произнес полковник ГРУ.

— Вполне прилично. С четырех шагов — хороший результат.

— Я же не инструктор, я офицер. Мне это мастерство ни к чему.

— Никогда не зарекайся, умение никому не помешает. Оно не мешок за плечами, к земле не прижимает. Пей, я уже налил.

— Слушай, Илларион, может, тебе уехать куда-нибудь? Хочешь, устрою командировку на полигон за Урал? Никакая милиция тебя не достанет.

— Утром я об этом думал, а теперь не хочу. Они меня, Андрей, достали, — по лицу Забродова Мещеряков понял, его другу действительно насолили. — Лучше, если сможешь, помоги мне.

— Что я должен сделать?

— Во-первых, разберись с пулей. Я должен знать о ней все. Наведи справки. Во-вторых, если тебя не затруднит, узнай всех свидетелей по этому делу.