Ники спрятала пистолет. Куда — я не понял. Куда-то под куртку.

— Отодвинься, — приказала она Софии. — Мне нужно посмотреть в его глаза.

София чуть отодвинулась. Видно было — кинется на Ники, не раздумывая.

Ники заглянула в глаза Жана, оттянула вниз веко. Кивнула, встала.

— Ты была с ним? — осведомилась она бесстрастно, глядя Софии в глаза.

Та непонимающе моргнула.

— Ты спала с ним? Занималась с ним любовью? — Ники чуть наклонилась.

— Не твоё дело! — оскалилась София. Полностью ставшая прежней, настоящей, человеком, а не тряпкой. — Не твоё дело, проклятая ведьма! Уйди!

— Ответ отрицательный? — Ники отступила, вновь вынула пистолет. Медленно подняла его, направляя в голову Жана.

— Нет! — воскликнула София, становясь белее снега. — Да! Да, да, да!! Я была с ним, будь ты проклята!

Ники кивнула. Вновь убрала пистолет. Запустила ладонь во внутренний карман куртки. Долго искала там что-то на ощупь. Наконец, добыла медальон — я не разглядел, что там было. Наклонилась, вручила Софии.

— Если ты солгала, он умрёт, — предупредила она. — Надень ему на шею, Софи. Быстро, у нас почти нет времени.

София кивнула, вытерла рукавом слёзы (размазав кровь по лицу), надела.

— Отодвинься, — Ники вновь присела перед Жаном. Тот дышал, я это видел даже с пяти шагов, даже в лунной тени. Что с моим зрением? Никогда не было таким острым. — София вновь кивнула. Видно было, что она верит, что Ники не тронет её парня.

— Жан, — Ники взяла его за виски, и Жан тут же открыл глаза. Ужас… пустые, ничего не выражающие глаза. София вздрогнула. — Просыпайся. София здесь, Жан. Она поможет тебе.

Жан Леттье с трудом уселся. Он походил на пьяного, с трудом осознающего, где он, кто он и почему. София помогла ему встать, поддержала. Я встретил её взгляд, случайно. Этот взгляд я тоже не забуду, нечасто увидишь во взгляде столько любви и благодарности.

— Брюс, доведи их до станции, — Ники махнула пистолетом. — Не спорь. Мне нужно кое-что закончить.

И мы пошли. Ветер поднялся, шелестел листвой, гонял под ногами призрачные тени, поднимал пыль. Никто на станции, похоже, не заметил того, что случилось. Я шёл, поддерживая Жана справа, София поддерживала его слева, а я шёл и мечтал, надеялся, что слуха более не коснётся тот мерзкий, отвратительный хруст.

Не коснулся. Когда до перрона оставалось шагов тридцать, показался поезд, экспресс до Ле-Тесс.

Брюс, 22 июня 2010 года, 2:10

Если бы мы садились в поезд днём, весь вокзал сбежался бы посмотреть. Я, весь в крови, в синяках, с разбитым лицом, прихрамывающий, одежда разорвана. София, растрёпанная, тоже вся в крови и грязи; платье измято, испачкано всем, чем только можно испачкаться в лесу. Жан, безупречный и элегантный, но пошатывающийся, с бессмысленным лицом конченого наркомана. И Доминик, улыбающаяся, свежая и чистая. И где-то под курткой у неё пистолет.

Ники уверенно повела нас ко второму вагону. Оттуда как раз выходили — две семейных пары. Не из бедных, судя по чемоданам и одежде. Нас не удостоили ни единым взглядом. Не иначе, видят такое каждый день.

Проводник спустился к нам. Пожилой, полный и добродушный, с пышными усами и круглым лицом. Прямо как в кино. Из тех, что всегда обращаются на «ты» ко всем, кто не украсил палец обручальным кольцом.

Доминик жестом велела стоять поодаль и подошла к проводнику. Что-то сказала ему, мы не расслышали. Улыбнулась, протянула руку ладонью вверх.