|
Я уже говорил: на твоем месте я бы нашел себе хорошую женщину, а убивать предоставил тем, кто поглупее. — Таким, как ты? — Ну да. Как я. — Он бросил взгляд на Ферро. — Верно. Ферро? — Угу. Она пожала тощими плечами и решительно зашагала вниз по трапу. Лицо Логена дернулось, когда он смотрел на нее. — Ладно, — негромко пробормотал он ей в спину. — Был рад знакомству. Он помахал обрубком пальца перед лицом Джезаля. — Хочешь сказать о Логене Девятипалом, скажи, что он умеет обращаться с женщинами. — Гм. — Ага. — Хорошо. Джезаль осознал, что ему на удивление трудно расставаться с Логеном. Они стали неразлучны за последние шесть месяцев. В начале путешествия он испытывал к северянину лишь презрение, а теперь чувствовал себя так, словно расставался со старшим братом, которого глубоко уважал. Или еще хуже, потому что собственные братья не внушали Джезалю никакого уважения. Он стоял в нерешительности на палубе, и Логен усмехнулся, глядя на него, словно догадался, о чем он думает. — Не переживай. Я постараюсь справиться без тебя. Джезаль заставил себя улыбнуться. — Постарайся не забыть, о чем я тебе говорил, если вдруг ввяжешься в новую драку. — Скорей всего, именно так и случится. Джезалю ничего не оставалось, как повернуться и сойти на берег, громко топая по трапу и делая вид, будто ему что-то попало в глаза. Ему показалось, что он очень долго шел к оживленному причалу. Там он встал рядом с Байязом, Ки, Длинноногим и Ферро. — Мастер Девятипалый вполне способен о себе позаботиться, смею заметить, — произнес первый из магов. — О, это точно, — хихикнул Длинноногий. — Еще как! Они направились в город. Напоследок Джезаль обернулся и бросил прощальный взгляд на корабль. Логен снял руку с поручней, поднял ее, но угол какого-то пакгауза вырос между ними, и северянин исчез из виду. Ферро замешкалась на мгновение, мрачно взглянула в сторону моря, сжала кулаки. Мышца на лице напряглась и подрагивала. Затем Ферро повернулась и заметила, что Джезаль смотрит на нее. — Чего уставился? Она решительно прошла мимо и последовала за остальными на запруженные людьми улицы Адуи. Город остался таким же, каким Джезаль помнил его, но все-таки что-то изменилось. Здания как будто съежились и суетливо толпились, теснясь одно к другому. Даже широкий Средний проспект, главная артерия города, производил впечатление какой-то ужасной толчеи после огромных открытых пространств Старой империи и внушавших страх аллей разрушенного Аулкуса. Там, на огромной равнине, даже небо было выше. Здесь все представало в урезанном виде, а что еще хуже, везде чувствовался неприятный запах, которого прежде Джезаль не замечал. Он шел, сморщив нос, неловко уклоняясь от толкавшихся, напиравших со всех сторон прохожих. |
