— Лишь в самых крайних случаях, — напустив на себя важность, отвечал дракон, — вкус далеко не самый лучший, да и сапоги мешают…

— А ты можешь съесть Страмаццо? — с надеждой спросил малыш.

— Это тот, со светло-зелёной задницей? — переспросил дракон, приняв заинтересованный вид.

— Драконы больше не едят людей! Драконы никогда не ели людей! Никогда! — вне себя закричал Йорш: он был раздражён.

Этим воплем эльфу удалось добиться молчания.

— Я иду в Далигар, за Роби, — сказал он дракону.

— Далигар — это то приветливое место, где солдаты пускают стрелы? Ты не обидишься, если я останусь здесь защищать детей? А то тут может быть опасно… Ну, не знаю, вдруг на них нападут гуси… — дракон не захотел вдаваться в подробности.

Йорш задумался.

— Пожалуй, это неплохая идея. Да, оставайся здесь и защищай детей, могут вернуться солдаты или те двое, которые о них, так сказать, заботились.

Он обратился к детям:

— Когда я вернусь, кто захочет, сможет пойти со мной за Чёрные горы, к морю.

Йорш совсем не думал об этом, но теперь он знал, что делать дальше: спасти Роби и увести всех детей в надёжное место, к морю.

— На берегу моря есть ракушки и устрицы, которые, может быть, думают и сочиняют стихи, но их можно есть, — сказал, вернее, подумал вслух юный эльф, вспомнив слова охотника Монсера.

Гала засмеялась:

— Так говорила и Роби, а ей рассказывал папа.

— Точно. Как далеко отсюда до Далигара? Один день ходьбы?

— Если пешком, то, думаю, да, — ответила Гала, — но есть конь. Когда Страмаццо уезжал в Далигар в последний раз, он вернулся на коне, который сейчас привязан к навесу за домом.

— Тогда лучше взять коня, да побыстрей, пока бедное животное тоже не пожарили с розмарином, — сказал Йорш, бросив последний взгляд на дракона и на ватагу окружающих его изголодавшихся детей. — Иди и ты кушать твой… ну, твой кусок мяса.

— Даже если оно раньше думало?

Йорш быстро сглотнул, чтобы унять тошноту, возникшую от запаха мяса на огне. Взглянул на впалые щёки девочки, на тёмные круги под глазами и на тонкие худые ноги и подумал, что съеденные куры и гуси превратятся в силу, кровь и мускулы.

— Да, — решительно сказал он, — даже если оно раньше думало.

Гала радостно улыбнулась и убежала.

Йорш пошёл за конём — это оказался отличный гнедой с большими коричневыми глазами. Йорш дотронулся до его лба и погладил мягкую шерсть, и разнообразнейшие чувства пронеслись в голове эльфа: тоска жеребца по матери, страх перед седлом и уздечкой, обида на плётку Страмаццо и усталость от бесконечного путешествия из Далигара под тяжёлой задницей этого страшного индивидуума, огромное желание дать тому хорошего пинка…

— Ладно, — прошептал коню Йорш, — никакого седла и никакой уздечки — нам, эльфам, это не нужно.

Конь посмотрел ему в глаза и понял, что эльф слышит его мысли. Йорш вскочил на него верхом, и конь немедленно отправился в путь: эльфу казалось, что его существо сливается с сильным животным в бешеной скачке — самое прекрасное из всех испытанных им ощущений, кроме, конечно, полёта на Эрброу.

Несмотря на дождь, путники легко ориентировались в утреннем свете. К полудню перед ними показались грозные стены Далигара.

Глава шестнадцатая

В тюрьме оказалось намного холоднее, чем в Доме сирот: стены были каменными и не было других детей, а ведь когда все вместе дышат в маленьком помещении, становится теплее.