— Все, что в моих силах, сделаю, — продолжил он, покачивая желтым почтовым конвертом, в который начал вкладывать записку с угрозами. — Остальное будет зависеть не от меня.

Последнюю фразу Лимонов произнес с загадочной многозначительностью. Трудно было понять, то ли он намекает на Валдая, то ли на Комбата, то ли на самого Костикова.

— Ты о чем? — сбитый с толку мудрым изречением, спросил Костиков.

— О том, что ни моя служебная должность, ни мои личные связи не помогут избежать тебе краха в случае, если Валдай и нанятый им человек провалят дело, — пояснил Лимонов.

Костиков лихорадочно обдумывал создавшееся положение. Возможно, он и в самом деле поступил неосторожно. Еще в первые годы новой политической ситуации в стране, накануне распада огромной социалистической империи, когда он задумал оставить юридическую карьеру и податься в большой бизнес, он предусмотрительно обзавелся несколькими фальшивыми паспортами. Теперь по одному из них, на имя Свиридова Геннадия Олеговича, Костиков прилетел в Москву. Прилетел для того, чтобы попросить помощи не у Бориса Осиновского — известного олигарха и основного спонсора своей предвыборной кампании, и не у Виктора Лимонова — генерала юстиции и своего старинного приятеля, а у Паши Валдая — крупного авторитета, известного в криминальном мире третейского судьи.

Да, он должен был посоветоваться с Лимоновым. Кроме старинных приятельских отношений, тот имел личную заинтересованность в его победе на губернаторских выборах. Но Костиков этого не сделал. Встретившись с Лимоновым в аэропорту и рассказав о своей проблеме, Костиков понял, что Валдай в этом деле может оказаться посторонним человеком. Но он уже был не в силах повернуть все назад. Известный криминальный авторитет, имевший сильное влияние в определенных кругах, был посвящен в хитросплетения предвыборной кампании.

— Ты говорил, что за тобой следили, — напомнил Лимонов. — За тобой в самом деле следили?

— Да, — ответил Костиков.

— Кто?

— Понятия не имею, — вытирая обильный пот с лица, ответил Костиков. — Я встречался с Валдаем в ночном клубе. По-моему, «Пеликан». После нашего разговора подошел один из его мордоворотов и сказал, что возле клуба вертится парень. Но Валдай заявил, что это его проблема. Меня же усадили в автомобиль и доставили сюда, в аэропорт. С тех пор я никого не видел.

— Ты плохой кандидат в секретные агенты, Олег, — с нескрываемой иронией заметил Лимонов.

— Почему?

— Потому что уже более часа за тобой следит мой человек. Бьюсь об заклад, что ты и не подозревал.

— Ты прав, я действительно не догадывался, — пробормотал Костиков. Он стал вертеться по сторонам, вглядываясь в лица совершенно незнакомых ему людей.

— Зря стараешься, тебе ни за что его не вычислить, — уверил его Лимонов. — Мои ребята работают профессионально. У них есть то, чего нет у тебя, — чутье.

В другом месте и при иных обстоятельствах Костиков, может, и обиделся бы. Но теперь он принимал все как должное. Он соглашался с Лимоновым, полагаясь на его профессионализм.

— А за тобой могли следить из Челябинска? — спросил Лимонов.

— Раньше я ответил бы «нет», но теперь я даже не знаю, что сказать, — ответил Костиков, растерянно пожимая плечами. Он вспомнил, что на похожий вопрос уже отвечал Валдаю, но на этот раз решил не упоминать криминального авторитета при Лимонове. — Кроме того, я ведь летел не из Челябинска, а из Екатеринбурга.

— Я знаю.

В этот момент по громкоговорителю объявили посадку на авиарейс до Екатеринбурга.