Я закрыла глаза, и вдруг увидела огромную ямину, покрытую трещинами и каменными глыбами, а на высоком берегу, среди мертвых кустов, два Кота со всех лап бежали прочь.

Открыла глаза и ничего говорить не стала. Мне все едино, быстро они ушли с наставником или очень быстро. Главное, они спасли свои рыжие шкуры. А теперь Кот спас наши.

Адри зафыркал и затряс головой, словно видел то же, что и я. Старший смотрел в глубь прохода такими глазами будто чуял там врага. А Младший сидел, опустив голову на колени. Только Охотник был уже на ногах. Он стоял возле самой воды и, похоже, передумал выходить наружу. А еще он молчал! Я узнала, как заставить его молчать. Когда Охотник опять начнет болтать, попрошу Кота еще раз рассказать про сухое озеро или про что‑нибудь другое, но тоже страшное... мало ли таких мест? Старики говорят, что до войны их было меньше. Но кто им верит, этим старикам? Их послушаешь, так и жить не захочешь.

– Мы туда не пойдем, – сказал Лохматый за себя и за Младшего. – Нам в горы надо. Как пройти туда, знаешь?

Он спросил это громко. Так же громко, как говорил Охотник, когда разбудил вожака. А может, еще громче. Кот даже присел от рыка, что прокатился по коридору. А я... я и так сидела. Прижалась только к стене и глаза закрыла. Адри недовольно зашипел и задергал ушами.

Вожак снова зашевелился и что‑то прошептал.

– Что он сказал? – спросил Лохматый и требовательно посмотрел на Кота.

Тот сидел рядом с вожаком и тряс головой. Заговорил Кот не сразу. Он еще немного подергал ушами, а потом ответил:

– Восьмой коридор выводит к горам. Кажется...

– Ты не уверен? Зачем тогда говоришь?

Кот поднял голову и фыркнул.

– Хочешь, спроси еще раз. И слушай сам. Но сначала я отойду подальше. До четвертого прохода. И оттуда уже буду слушать, как ты спрашиваешь.

Лохматый ничего не сказал, только глаза прищурил. А Младший заворчал, не поднимая головы:

– Смешно.

Тут и Охотник вспомнил, что у него есть язык.

– Смешно вам? А мне вот нет! Сидеть здесь. Ждать. А если он никогда не проснется?

– Проснется!

Кот это так сказал, что Охотник замолчал. А я вдруг поверила. Самцу поверила. И посмотрела на вожака. Но он лежал и не собирался просыпаться.

– А ждать не надо. – Кот встал. – Можно сразу уходить.

Оба Лохматых посмотрели на него очень внимательно. А Охотник только фыркнул:

– И кто же нас поведет? Может быть, ты?

И вдруг стало так тихо, что я услышала, как дышит вожак. Думаю, не только я его услышала. И не только я посмотрела на спящего, чей сон не могли прогнать наши голоса.

Потом я услышала тяжелый вздох и поняла, что Кот ответит. И не ошиблась.

– Могу и я, – ответил он.

– Еще один вожак нашелся! Мало мне одного чужака, так еще и другой... – заворчал Охотник.

– Нет, я не хочу быть вожаком... Но я могу идти первым, пока он спит.

Голос Кота был тихим, но почему‑то все его услышали. И слушали. А еще ему хотелось верить.

– Первым куда? – спросил Лохматый.

– К горам.

– А зачем тебе туда?

– А я не знаю, куда ведут остальные проходы.

Я молча слушала разговор двух воинов – Кота и Медведя, – и даже Охотнику не пришло в голову перебивать их.

– Ты сможешь идти первым?

– Я видел, как шел вожак.

Похоже, Кот учился у вожака. Даже мне понятно, что рыжий рано остался без наставника.

Лохматый кивнул:

– Тогда мы пойдем за тобой.

– Я бы и вожака с собой взял, если бы мог унести его, – добавил Кот. – А когда он проснется, то сам выведет вас к горам.

Лохматый посмотрел на спящего, потом на Кота, помолчал немного, а может, он говорил с другим Лохматым, не открывая рта.