А затем всё исчезло. Как всегда.

В экзаменационном зале повисла тишина.

— Впечатляюще, — профессор Волохов поправил покосившееся пенсне, в его голосе звучало странное удовлетворение. Ублюдок наверняка ждал этого момента весь семестр. — Никогда не видел такого… нестабильного Покрова. Что ж, господин Вольский, поздравляю, это ваш третий провал. И, боюсь, последний.

Я расправил плечи и одарил профессора своей фирменной улыбкой — той самой, из-за которой первокурсницы писали мне любовные записки, а трактирщики наливали в долг.

— Знаете, профессор, моя бабушка всегда говорила: «На третий раз либо свадьба, либо кладбище». Умирать я, вроде как, не собираюсь, так что может найдем мне невесту? — я подмигнул молодой аспирантке, сидевшей в первом ряду с журналом экзаменационных оценок. — Тем более, что тут есть хорошие кандидатки.

Аспирантка, славившаяся своей непробиваемой серьезностью, неожиданно зарделась и уронила перо. По залу прокатился взрыв смеха, который студенты тщетно пытались скрыть за кашлем и прикрытыми ладонями ртами. Несколько профессоров в комиссии возмущенно переглянулись, а пара девушек на задних рядах буквально сползла под парты, пытаясь сдержать хохот.

Волохов побагровел, его пенсне сползло почти до кончика носа.

— Ваше остроумие, Вольский, прямо пропорционально вашей магической некомпетентности. Впечатляющий баланс, должен признать. Жаль только, что Академия выдает дипломы за магические навыки, а не за умение паясничать.

— Это объясняет, почему некоторые профессора до сих пор здесь преподают. Спасибо за разъяснение, профессор. Всегда ценил вашу педагогическую… проницательность.

— Экзаменационный совет рассмотрит ваш случай завтра утром. А сейчас, будьте любезны, покиньте зал.

Я отвесил ему поклон, достойный придворного шута, улыбнулся сногсшибательной блондинке во втором ряду и, чеканя шаг, направился к выходу, высоко держа голову.

Только когда тяжёлые двери экзаменационного зала захлопнулись за моей спиной, я позволил себе с размаху удариться затылком о стену и выругаться так, что у ближайшей статуи, кажется, покраснели мраморные щёки.

Отчисление, твою мать. Идеальное дополнение к моей и без того безупречной репутации магического импотента.

— Эй, неудачник! — окликнул меня знакомый голос, когда я уже собирался уходить.

Рита стояла у колонны, скрестив руки на груди. Её каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, а в глазах плясали серебристые искры — верный признак активного Покрова Совы.

— Пришла полюбоваться на мой провал? — я постарался улыбнуться, но вышла скорее гримаса. — Мне казалось, у тебя занятие по высшей эзотерике.

— Прогуляла, — она пожала плечами. — Интуиция подсказала, что тут будет интереснее. И она, как обычно, не подвела.

— Твоя интуиция — та ещё садистка, — я прислонился к стене. — Редкостное представление, да? «Смотрите все на Вольского — единственного придурка, который не может удержать Покров дольше, чем длится первый секс у подростка».

Рита подошла ближе и серьёзно посмотрела мне в глаза.

— Пойдём со мной.

— Куда?

— На крышу. Мне нужно тебе кое-что показать.

— Если это очередная лекция о том, как мне нужно «найти внутреннюю гармонию» или «открыться своему истинному я», то я пас. Уже наслушался от профессора Вершининой.

— Не умничай, — она схватила меня за рукав и потянула за собой.