— Именно, — она легко толкнула меня плечом. — Полезный идиот, которым я очень сильно дорожу.

Мы замолчали, глядя на медленно опускающееся за горизонт солнце. В такие моменты мне казалось, что всё не так уж плохо. Да, мой Покров был дерьмом. Да, меня вот-вот отчислят. Но у меня была команда — трое талантливейших магов Академии Покрова. И пока они были рядом, я мог справиться с чем угодно.

Даже с собственной магической неполноценностью.

— Нам пора, — Рита встала и протянула мне руку. — Филя и Серый будут ждать в «Медведе». Сегодня ты облажался, а значит, по традиции, тебя нужно качественно напоить.

— Это самая здравая идея, которую я слышал за весь день, — я принял её руку и поднялся.

Таверна «Серый Медведь» была тем местом, куда студент Академии Покрова шёл, чтобы отпраздновать успех, утопить горе или найти неприятности на свою образованную задницу. Сегодня я определённо был во второй категории. И, возможно, немного в третьей.

Я распахнул дверь с такой силой, что петли жалобно взвизгнули. Прокуренный воздух, запах пролитого эля и дешёвых духов ударили в ноздри. Дом, милый дом.

— Смотрите, кто пожаловал! — воскликнул Филя, поднимая кружку высоко над головой. — Сень, давай к нам! Я тут как раз новую шутку услышал! Оборжешься!

Филипп Ветрогонов, студент третьего курса, обладатель Покрова Орла и мой лучший друг, восседал за нашим обычным столом в дальнем углу таверны, как король на троне. Рыжий, как лесной пожар, тощий, как метла, и шумный, как стая чаек над рыбным рынком — всё это делало его заметным в любой толпе. Его вечно наполовину расстёгнутая рубашка и нелепые очки без стёкол «для академической солидности» придавали ему вид сумасшедшего учёного, которого выгнали из лаборатории за слишком рискованные эксперименты со взрывчаткой.

Что, кстати, было недалеко от истины. В прошлом семестре его чуть не исключили после того, как он попытался «улучшить» формулу огненного заклинания и случайно спалил половину учебного крыла.

— Что за шутка? — я плюхнулся на свободный стул и мысленно приготовился к очередной порции чёрного юмора. Почему-то именно этот вид шуток парень особенно любил.

Филя хитро осмотрел нашу компанию смеющимся взглядом, как фокусник перед главным трюком, и спросил с театральной паузой:

— Знаете, что сказали гопники цыпленку?

Рита закатила глаза и всем видом продемонстрировала, что не хочет слышать продолжение шутки. Серый же, напротив, подался вперёд, готовый расхохотаться ещё до того, как услышит ответ.

— И что же? — подыграл я, делая большой глоток эля, который Филя заблаговременно для меня заказал. В такие моменты я особенно ценил своих друзей — они всегда знали, что мне нужно.

— Х. ли вылупился⁈ — во все тридцать два улыбнулся Филя, ударив ладонью по столу так, что кружки подпрыгнули.

Мы с Ритой обменялись взглядами и сдержанно улыбнулись, в то время как Серый загрохотал смехом, привлекая внимание половины таверны.

— Смешно, — хмыкнул я, вытирая пену с губ. — Кстати, угадаешь, что сегодня произошло?

— Дай-ка подумать, — Филя наигранно задумался, постукивая пальцем по подбородку. — Ты провалил экзамен, Волохов пригрозил отчислением, и теперь ты пришёл сюда, чтобы утопить своё горе в кружке дешёвого эля. И, зная тебя, параллельно придумать план мести, который, вероятно, закончится для нас очередной катастрофой.

Иногда я ненавидел его проницательность.

— Это было очевидно, — подала голос Рита, сидевшая напротив. — У него на лице всё написано.

Маргарита Давыдова, единственная дочь графа Давыдова, самого уважаемого члена Совета Двенадцати, смотрела на меня поверх своей кружки.