Между нами было не такое большое расстояние. Сорваться на бег? Могу, но пусть понервничает. Я хотел почувствовать его нерешительность.

И вновь в меня полетел огонь, только уже в виде двух копий.

Ничтожество.

Когда до меня оставалось меньше метра, я резко упал на спину, пропустив огонь противника над собой и вновь почувствовав жар.

— Вы видели?! Это как?!

— Да ну нахер!

— Этот неодарённый безумен!

Безумен? Возможно.

Бой барабанов становился всё громче. Звон тысячи клинков раздавался в моей голове, сопровождаемый криками войны.

Оттолкнувшись руками и дав телу инерцию, я поднялся с песка, вновь посмотрев в глаза Густаво. Он явно был удивлен тем, что я сделал.

Похоже, эти детишки привыкли сражаться, лишь руководствуясь своим даром. Что ж… Их выбор.

Получив удовольствие от взгляда Густаво, я понял, что пора начинать.

Хищная улыбка растянулась на моём лице, а перед глазами вновь оказалось поле боя. Это не было посттравматическое стрессовое расстройство. Нет, это скорее пелена, которую каждый Жнец видит перед своими глазами.

Вот только все те расплывчатые силуэты воинов, что я видел, были лишь массовкой. Простой иллюзией моего разума, который привык сражаться именно так. И в центре этого хаоса я видел лишь Густаво.

Сорвавшись на бег, я быстро приближался к своему сопернику, который вновь отправил в мою сторону копья. Только в этот раз они были гораздо меньше и он ударил веером.

Две печати Концентрации, поверх тех, что были уже наложены, ещё больше заморозили время. Я чувствовал, как голова начинала болеть, а из носа собиралась пойти кровь. Вот только мне было плевать. В бою нет места неженкам и слабым. В бою каждый воин должен быть готов принять боль.

Оттолкнувшись от песка, я извернулся в воздухе и пропустил веер копий под собой. Они прошли в нескольких миллиметрах от моего лица, вновь обдав жаром.

— Да вы шутите!

— Он точно неодарённый?!

Кричали трибуны, но их голоса были для меня лишь какофонией звуков.

Приземлившись на ноги, я удержал тело от того, чтобы не завалиться вперёд. Это было бы ошибкой.

Мигом подняв взгляд, я увидел Густаво в считанных метрах от себя. Он был медлителен, ведь мои печати всё ещё держались, хотя их время подходило к концу. Жаль, что я без брони, ну да ладно.

Приблизившись к своему врагу, я на ходу снял с себя куртку, обернув ею руку.

Две печати Концентрации слетели, время частично вернуло свой ход и в мою сторону понесся объятый огнём кулак.

Перенеся вес на правую ногу, я опустил голову и корпус, пропуская его над собой и вновь ощутил жар вместе с запахом паленых волос. Моих волос.

Уйдя вбок и сделав подшаг, я нанёс Густаво удар в живот, целясь в диафрагму и желая сбить его дыхание. Неправильно дышащий враг — мёртвый враг.

Огонь мгновенно окутал мою куртку, сжигая её и опаляя руку. Боль пронзила конечность, заставив сжать зубы и зарычать.

Вот она, боль. Такая родная и необходимая Жнецу!

— Кха! — выдохнул юнец, слегка подавшись назад и согнувшись. — Т-тварь! — крикнул он в неверии.

Переставив пятки, я подсёк стопой его левую ногу, отчего парень начал заваливаться назад. Две печати ещё действовали и он просто не успевал за моими движениями.

Вот только он так и не упал.

Чувство опасности взвыло подобно сирене, заставив меня быстро отпрыгнуть, после чего Густаво буквально вспыхнул.

Пламя вокруг него превращало песок в стекло, которое сразу же трескалось в мелкие кристаллики.

— Я прикончу тебя! — взревел Густаво, выкинув в мою сторону руки, с которых сразу же сорвался поток пламени.

* * *

— Он же убьёт его! — прокричала Амалия, резко поднявшись с кресла и сжав в руках платочек, который грозился в любую секунд порваться от натяжения.