— А пацан-то, заряженный, — присвистнули неподалёку от меня, сделав комплимент экипировке.

— Я что сказал?! Заткнулись все и ждём сигнал! — вновь прорычал Островский и пробурчал себе под нос что-то о дисциплине и идиотах.

Вслед за одеждой, я посмотрел в иллюминатор и увидел, что шторм стал сильнее. Зелёные молнии испещряли облака своей мощью и даже сквозь корпус крейсера, мой нос почувствовал сильный запах озона.

Руки быстро достали кейс с пистолетами и открыли его, являя взору бойцов два совершенных оружия. Сказать, что их глаза загорелись интересом, ничего не сказать. Даже напряженный Островский, нет-нет да поглядывал на меня, попутно отслеживая время и общаясь по рации.

Я понимал, что выкрики парней и их комментарии это своего рода разрядка ситуации. Так сказать, юмор на пороге битвы.

Пистолеты идеально поместились на бёдрах и вслед за этим, мои руки достали из под сидения футляр со снайперской винтовкой и вещевые мешки. Подобное надо держать всегда рядом, если вдруг произойдёт нештатная ситуация...

Как сейчас, например...

Яркая и, я бы даже сказал, огромная, молния, ударила по правому винту крейсера, от чего нас затрясло с небывалой силой.

— Твою мать... — услышал я шёпот говорившего ранее бойца.

Машину закачало и спустя секунду вновь та же молния и в то же место!— Один из правых двигателей потерян! — ворвался голос пилота, отдавшийся эхом в отсеке. Лампочки на потолке засветились красным аварийным светом. — Господин! Нужно снижаться!— Мы ещё далеко от намеченных позиций! — рявкнул в рацию Островский. — Сколько сможем протянуть?!— Если не ударит ещё раз, то долетим! — ответил пилот.

И вслед за его словами, словно насмешка судьбы, молния долбанула во второй правый винтовой двигатель.

Машина задрожала ещё сильнее и стала крениться, бойцы и я мигом пристегнули ремни, а шторм за иллюминатором не желал успокаиваться.

— Молния же два раза в одно место не бьёт! — крикнул кто-то. — Неужели местные?!— А ты как думаешь, кретин?! — ответил ему сосед. — Или это Перун решил над нами поиздеваться по твоему?!Вопросы и гомон стали нарастать, как и напряжение. Лишь я, Атсуши, Островский и ещё несколько бойцов сохраняли спокойствие и молчание. И в числе этих людей, как странно, был тот самый Сидоров.

— Господин, фиксирую утечку топлива! Нужно садиться! — прокричал пилот.

— Где мы сейчас?! — задал вопрос Леонид Сергеевич, одним взглядом заставив своих людей замолчать.

— Западная часть континента! Территории Нагуали!О-о-о, да это же моя остановочка!После слов пилота, ещё одна молния ударила точно по тому же самому винту, от чего крейсер накренился ещё сильнее.

— Господин! — взмолился пилот.

— Снижайся, — сдался Островский, поморщившись, будто съел килограмм лимонов. — Будем менять план!Как только прозвучал приказ, крейсер пошёл на снижение и вскоре вышел из шторма. Зелёные молнии отступили, чёрные облака частично развеялись, а мои глаза увидели его...

— Теневой Континент, — оскалился я и сжал кулаки.

Глава 7

Чувствуя ногами податливую землю огромного плато долины, я смотрел на высокие горы. Их пики доставали до самых чёрных небес, возвышаясь исполинами над всем вокруг. Тёмная высокая трава устилала землю, доставая до кален, а где-то вдалеке виднелись высоченные деревья в виде лесного массива, что по логике Африки из моего мира, не могли здесь расти.

Это место было чуждо для человеческого понимания.