— Все знают, что у меня нет такой способности…

— Есть, Алиса, — усмехнулся мужчина. — И мы с тобой это знаем. Следи и записывай, что он скажет. Потому что господин думает, что Белов далеко не чист. И если парень действительно окажется Последним Охотником, то мир ждёт очередной всплеск, который никому из двух сторон не нужен.

Через два часа Алиса вернулась в исследовательский корпус под зданием лечебницы. Встретила Березюка и спросила:

— Как девочки?

— Они готовы, — Олег Олегович кровожадно улыбался. — Они обе развили два направления в стихии, точнее, смогли убрать чёрные цвета. И… — он был вне себя от счастья. — Они научились маскировать глаза! Знаешь, Алиса, — он горделиво похлопал себя по пузу, — я в своё время…

— Не интересно, — перебила его красноволосая. — Что по общению? Они так же синхронно разговаривают или уже начали думать по отдельности?

— Если честно, — лениво протянул Березюк, — общение — это было первым, что я поправил в них. Так что, они готовы к выступлению. Но, — тут он уставил глаза в сторону и добавил после короткой паузы, — им нужна постоянная подпитка. Я проследил, что если они два раза в сутки не делают инъекцию, которую ты мне дала, они теряют контроль над внешностью. Мутировать не начинают, но чернеют глаза и магия приобретает теневой цвет. Если такое…

— Понятно, — опять оборвала его Алиса. — В общем, завтра я приготовлю все документы и мы отправим их от имени… — она задумалась, — пускай будут от рода Верстовых. Они как раз частично попередохли и сильно должны нам.

— А я? — тут же спросил Березюк. — Что будет со мной?

— А ты, Олег, — улыбнулась Алиса, только на сей раз так же кровожадно, как и сам Березюк, — остаёшься здесь дальше. Поверь, работы для тебя много. Или, — она подмигнула, — ты хочешь вернуться наверх? А? Попасться на глаза гвардии или шпионам Воробьёвых и лечь под плаху?

Ответом было быстрое отрицательное мотание головой.

Глава 17

Как и было оговорено ранее, за мной приехали. Как назло, я наткнулся на сына Воробьева тем же утром, но сделал все так, как меня просили.

— На строевой тебя не было, — напрягся Воробьев. — На сборе тоже, — сын Жана подошел ко мне почти вплотную и уже полушепотом добавил: — Ты что, не ценишь заботу моего отца? Надумал отчислиться?

— Вообще, у меня договоренность с куратором, — отмахнулся я. — Марш-бросок с моей группой.

— Без Орлова? — удивился тот. — Типа, тренировки, что ли?

— Типа того.

Не сказать, что по лицу Воробьева младшего можно было определить, поверил он мне или нет, но, по крайней мере, прямым текстом о том, куда я иду, не сказал.

Через десять минут к КПП, где я стоял в сопровождении того же Оленюка, подъехал тонированный автомобиль с имперскими номерами, имеющими только одну букву. Что-то в голове у меня «проснулось», конечно, когда я увидел номер. Но что именно это было, увы, не знал.

— Запомни, Витя, — Оленюк открыл передо мной дверь. — Что бы там тебе ни говорили, ты — курсант академии. Никаких вербовок…

— Думаете, мне это нужно? — перебил его я. — Ваши вербовки и все в том же духе?

— Просто хочу, чтобы ты не забывал, где твое место, — скривился куратор.

— Тогда почему вы отпускаете меня неизвестно куда? А? — я не стал давить ему на совесть, но его приказ «молчать» о том, куда я направляюсь, меня сильно напрягал. — Почему не сопровождаете, так как я являюсь курсантом?

— Есть причины, — злобно парировал тот.