Валерий Роньшин. Последний поезд метро со станции «Отчаяние»
Я живу один, и у меня есть кот по имени Йорик. Вернее, был до недавнего времени. Его задавил грузовик осенью прошлого года, когда в наш дом переезжала акробатка Нелли со своим супругом — укротителем тигров… Сейчас зима. Я замерзаю. Я все время замерзаю, даже если напяливаю на себя три свитера сразу. А еще мне дико хочется спать… Я сижу у окна и по своему обыкновению злобствую: скорей бы — скорей бы! — кончилась эта проклятая зима и наступило лето. А летом тоже буду злобствовать и ждать зимы. Еще я сочиняю эпитафии. И получаю за это деньги. Так что с голоду я не умру, потому что каждый день умирает кто-то другой… …Потом пришла весна. Снег медленно таял. Во дворе, под чахлыми кустиками черемухи, валялся полуразложившийся труп моего Йорика. И все благодаря переезду акробатки Нелли. В свое время она произвела на меня очень сильное впечатление. Тогда Нелли еще жила в другом месте. Я пошел в цирк. И увидел хрупкую девочку в розовом платье. На огромной высоте, в пустоте черного-черного пространства, под самым куполом, грациозно порхала розовая бабочка в ярком свете прожекторов. Я, затаив дыхание, следил за ее чудесным полетом. Прекрасная, воздушная, неповторимая; она казалась маленькой девочкой десяти-одиннадцати лет. Хотелось осторожно погладить ее по голове. Сводить в кафе-мороженое. С тихой радостью смотреть, как она с удовольствием будет есть холодные шоколадные шарики из блестящей вазочки. Хотелось вытирать ее пухлые губки кончиком белоснежного платочка… Позже я узнал, что акробатке Нелли в ту пору было уже тридцать два года. — Здравствуйте, — раздался за спиной приятный женский голос. — Это ваш кот? Как его зовут? Я обернулся. Позади стояла акробатка Нелли. У нее было бледное вытянутое лицо и пересохшие губы. — Его звали Йорик, — ответил я. — Ваш муж переехал его в прошлом году на грузовике. — Бедный Йорик, — сказала она. — Бедный мой муж. — А ваш муж с чего бедный? — грубовато поинтересовался я. — Его тоже переехал грузовик? — Если бы, — вздохнула акробатка Нелли. — Моего мужа сожрал тигр. Прямо во время представления. Я попросил рассказать подробности. Она рассказала. Коронный номер мужа-дрессировщика был: засунуть голову в пасть к тигру. Вот он и засунул. Раздались дружные аплодисменты. Тигр с ласковой кличкой Марсик сомкнул пасть. Аплодисменты смолкли. — Печально, — сказал я, не испытывая, впрочем, особой печали. — Да, неприятно, — спокойно кивнула акробатка Нелли. И без видимой связи добавила: — Я его не любила. На дворе пригревало солнышко. Птички чирикали. — Вы любите мороженое? — спросил я. — Я люблю пиво, — ответила она. Тогда я пригласил ее в пивную. …Не успели мы подойти к остановке, как из-за угла, громыхая по разбитым рельсам, выполз трамвай под номером 43. Мы сели в него и поехали. Кроме нас, в салоне находилась еще одна парочка. Потрепанный жизнью мужчина лет пятидесяти и ярко накрашенная блондинка лет за двадцать. Оба пьяные. Мужчина сладко подхихикивал. Девушка на каждом повороте заваливалась ему на плечо и изумленно бормотала: — Это ж надо так нажраться с собственным шефом. Солнце неожиданно скрылось. Начался нешуточный дождь. По стеклу побежала вода. — Расскажите мне о себе, — потребовала акробатка Нелли. — Хорошо, — согласился я. — Нас было двое. |
