Изменить размер шрифта - +
– Еще день или два я могу подождать.

 

Глава третья

 

Тело Винсента Энтони Энгуса доставила к месту последнего упокоения, на Гарднеровское кладбище в Вудбридже, штат Коннектикут, длинная вереница черных “кадиллаков”.

Одна за другой сверкающие хромом машины въезжали в тяжелые железные ворота, проезжая мимо трех мужчин, с раннего утра стоявших у поросшей мхом каменной стены кладбища – Чиун в светло желтом одеянии, Римо в слаксах и рубашке с короткими рукавами. Доктор Харолд Смит, выбравший ради такого случая серое пальто, серый костюм, серую шляпу и угрюмо серое выражение лица человека, мир которого кончается за стенами его кабинета, напоминал высокий, из серого гранита могильный памятник.

Когда Римо и Чиун прибыли к месту встречи, Смит поздоровался с ними каменно серым голосом.

– Минуточку, – отозвался Римо, ловко расстегивая пальто шефа. – Просто хотел проверить, – извинился он.

– Что именно?

– Все тот же костюм, та же рубашка, даже тот же дурацкий галстук из Дартмута. У меня в мозгу возникает странное видение: огромный шкаф, набитый такими вот серыми комплектами, и задняя его стенка уходит в вечность. А в секретной лаборатории в подвале Белого дома штампуют бесконечное количество докторов Смитов и одевают на них это самое серое барахло. А потом выпускают, выпускают и выпускают их в мир, чтобы они отлавливали меня, где бы я ни был, и приказывали, приказывали, приказывали...

– Сегодня вы настроены весьма поэтически, – сухо заметил Смит. – И к тому же здорово опоздали.

– Прошу извинить. Чиун переписывал свой новый шедевр.

Чиун стоял позади Римо, засунув кисти рук в широкие рукава светло желтого кимоно. Остатки седых волос развевались на слабом утреннем ветерке, словно струйки сизого дыма.

– Доброе утро, Чиун, – поздоровался Смит.

– Приветствую вас, император, чье благородство равно только его мудрости, чье величие не знает границ. Ваше слово пребудет в веках, и мудрость вашу не смогут поглотить пески времени. Сей покорный раб двадцатикратно приумножит вашу славу в доме Синанджу.

Смит откашлялся.

– Э э... да, безусловно, – выдавил он, после чего вплотную шагнул к Римо. – Он опять чего то добивается от меня. Что ему нужно? Я уже послал в эту деревню столько золота, что его хватило бы на бюджет небольшой страны. Дальнейшее повышение оплаты его услуг не входит в мои планы. Если он запросит еще, я найму этого... Кассиуса Мохаммеда, который будет тренировать вас вместо него.

– Вам не о чем беспокоиться, Смитти, – ответил Римо. – Уверяю вас, ваши деньги ему сейчас не нужны.

– Тогда что же?

– Он думает, что с вашими связями вы можете знать кое кого на телевидении – вот и все.

– Но зачем ему это?

– Чтобы вы помогли осуществить постановку его мыльной оперы.

– Мыльной оперы? Какой еще...

– Чиун написал сценарий для мыльной оперы, – лучезарно улыбаясь, пояснил Римо. – В ней рассказывается о его жизни и карьере здесь, в Америке.

– О его жизни и карьере? – переспросил Смит сдавленным голосом. – То есть о нас? О КЮРЕ?

– Вы думаете? Но уверяю вас, вы там получились прекрасно, Смитти. Вся ваша склочность и скаредность остались за кадром. Симпатичный, щедрый, добродушный покровитель наемных убийц.

– О Боже, – простонал Смит. – Спросите, сколько он хочет за то, чтобы украсить этим мусорный ящик.

– Вы просто жалкий филистер, Смитти. Вам не понять, что подлинного художника нельзя продать или купить таким образом. Признаюсь, вы немало меня удивили.

Смит тяжело вздохнул.

– А вот я, глядя на вас, Римо, не удивляюсь уже давно.

Быстрый переход