А вот смысла двух последних особенностей "Тактика" я так и не понял. По идее они означали то, что означали. Этот скил можно было изменить во что-то другое, или присоединить ещё к чему-то, чего у меня, скорее всего нет. Но подробного описания и детальной расшифровки я найти не смог.

Меня давно дотащили до места и аккуратно уложили в тень. Некоторое время никто меня не трогал, но вечно это продолжаться не могло.

— Вставай, княжич, — через пару минут произнёс Никита, — На переговоры идти надобно.

Из всего количества наградных сообщений осталось всего одно. Я быстро просмотрел его, краем сознания зафиксировав повышение своего основного навыка до первого уровня и, сделав зарубку в памяти, чтобы не забыть изучить все особенности доставшегося мне ядрен-батона, скинул его в сторону.

— С кем? — глядя на перемазанное чужой кровью лицо десятника, спросил я и тот молча кивнул головой куда-то в сторону.

Я тут же сел и развернулся в указанном направлении. К горлу сразу подкатил ком и я с трудом успокоил бунтующий желудок. Меня оттащили всего на несколько десятков метров от берега. Всё пространство до Днепра было завалено убитыми людьми.

Превращённый моими руками в чудовищную машину смерти десяток гридней, уничтожил за время боя больше двух сотен человек. Да, они напали внезапно. Да, нам удалось лишить противника его главного оружия, а на нашей стороне были увеличенные бонусы родной земли. Но это не отменяло того факта, что против нас сражались опытные воины. В броне… С оружием в руках…

Картина побоища полностью парализовала моё сознание, и я не сразу заметил нескольких гридней, неспешно бродивших по полю. Внезапно одно из лежавших вповалку тел шевельнулось и подчинённый Никиты, присев рядом, деловито всадил в горло раненого длинный нож. Послышался тот самый клёкот, который я слышал во время пробуждения и я невольно передёрнулся.

Мой отряд потерял всего троих. Один из гридней был тяжело ранен в грудь, а двое других убиты. Их тела лежали неподалёку от меня, видимо, чтобы можно было отвезти их обратно в Смоленск и передать родным. Я бездумно скользил глазами по полю и никак не мог понять, с кем Никита собирался вести переговоры.

— Другой берег, Алёша, — подсказал мне десятник и для верности указал рукой в нужном направлении.

На противоположной стороне реки неподвижно стояли двое. Один пеший, со знаменем конунга в руках, а второй конный. Валдис собственной персоной. Остальное войско противника отступило на пару сотен метров и выстроилось за спиной своего предводителя.

— Это обязательно? — уточнил я. Разговаривать с вожаком нападавших мне не особо хотелось. Тем более что я не знал большей части местных правил этикета и вполне мог ещё больше настроить Валдиса против своего рода.

Хотя куда уж больше, скептически осмотрев поле боя, вздохнул я. Ухудшить ситуацию я уже точно не смогу.

— Ты в своём праве, Алексей, — пожал плечами десятник, — Можешь просто уйти, но тогда род Валдиса затаит обиду на много поколений вперёд.

— А сейчас не затаит? — неохотно поднимаясь, спросил я.

— Не знаю, — ответил Никита, — Но за свои слова могу головой поручиться.

— Почему-то, я так и думал, — шагая в сторону разрушенного моста, отозвался я. Никита пристроился следом, откуда-то добыв штандарт смоленских князей, прикреплённый к длинному копью.