Первый, несмотря на хвалебные песни всех своих знакомых, показался каким-то мутным. Чего хотел добиться Храбр я так и не понял. За массой красивых слов и готовностью помогать всем и каждому, очень сложно было рассмотреть истинные мотивы поведения старца.

Второй вывалил на меня гору подозрений и каких-то догадок, превратив, и без того поганый, день в полнейший хаос. Искра показался мне вполне адекватным, несмотря на вопли княжича и прямые доказательства связи помощника Яромира со слугами Эрлик-хана. Однако его предложение тоже было очень странным и сильно попахивало предательством.

Третий… Третий вообще вызывал у меня крайнюю степень отторжение и сейчас заискивающе заглядывал мне в глаза, от чего меня начинало откровенно тошнить.

— Не то я имел в виду, княжич, — впервые назвав мой титул вместо унизительной клички, произнёс Тихон, — Шутишь поди? Это хорошо! Только сильный духом в такую годину тяжёлую шутки шутить может.

— Давай к делу, Тихон, — неприязненно ответил я, — Что тебе от меня надо?

— Тут вот какое дело, Алёша, — видимо посчитав, что на этом ситуация с моим несостоявшимся сожжением полностью исчерпана, доверительно произнёс старик, — Завтра совет рода собираться будет. Нечасто родичи вместе сходятся, но тут сами боги велели. Тяжко будет Смоленску без твёрдой руки. С Мирославы что взять? Женщина, она женщина и есть. Не княжеством править, а детей нянчить ей нужно.

"И этот ещё на нашу голову!" — возмущённо воскликнул Алексей, — "Никак сговорились они все?"

"Не знаю," — устало ответил я, — "Да и знать не хочу, если честно."

— Я вот к чему веду-то, — продолжил тем временем Тихон, — Промежь прочего, старейшину на Совете избрать нового надо будет. Надёжного кого-то. Кто в лихое время укорот ворогам дать сумеет, да люд смоленский от поступков дурных удержать.

— Кто бы это мог быть? — с сарказмом спросил я.

— Не так много достойных, Алёша, — степенно ответил старик, но его глаза при этом алчно блестнули, — Искра может, я, да Храбр ещё. Но, как по мне, не сильно он на это место подходит. Больно мягок. Не удержать ему род, да и кривотолки о нем ходят. Слышал, поди, что люди говорят?

— Нет, — коротко ответил я. Мне срочно нужен был душ. Или хотя бы бочка с водой. Из-за общения с Тихоном у меня возникла острая потребность помыться. Я чувствовал себя настолько грязным, словно искупался в накопителе очистных сооружений свинофермы, — И не хочу знать.

— А напрасно, Алексей Ростиславович, — гадко усмехнулся старик, — Напрасно. Тебе князем быть, как время наступит. А князь всё о родичах своих знать должен. И хорошее, и дурное. И то, что Храбр, никому не сказав, в Чернигов ездил. И то, что на подворье его тати всякие шастают.

В этот момент я окончательно убедился, что мой собеседник не имеет отношения ни к одной из задействованных в распиле Смоленска группировок. Такая мелочная и гадкая тварь просто неспособна была на что-то серьёзное. Даже если речь шла о предательстве собственного рода, этот ублюдок скорее лично сдал бы всех участников, чтобы заслужить похвалу действующего правителя, чем всерьёз впрягся в подготовку заказного убийства.

— А тебе какое до этого дело? — брезгливо спросил я, — Ну ездил человек в другой город по делам! В чём проблема? А насчёт татей — этот бред я вообще слушать не хочу! Ты с чего это взял? Где услышал?

— То моё уже дело, Алёша, — быстро ответил Тихон, — Людей нужных знаю и словам их верю. С Черниговом уже как дюжину лет Смоленск дел не имеет никаких.