– Должно быть, это какая-то ошибка. Твоя тетя не могла завещать мне дом. Это просто нелепо.

Томас старательно отводит взгляд. Он один из тех людей, кто испытывает мучительное смущение, когда Софи краснеет. Пожалуй, они действительно совершенно несовместимы.

– Но я сам видел документы, – говорит он. – Никакой ошибки нет.

Софи достает из стакана кусочек льда и прикладывает его ко лбу.

– Но было бы логично предположить, что она оставит дом тебе или Веронике. Или вашей кузине – той красотке, которая сочиняет детские книги. Вероника сказала, что у нее недавно родился ребенок. Как ее зовут? Грейс?

– Да, Грейс. Так вот, Грейс только что переехала в дом своей матери на острове. Тетя Лаура на год отправилась в путешествие, и Грейс с мужем строят себе жилье. Может быть, тетя Конни подумала, что еще один дом им не нужен. Как бы то ни было, она оставила всем нам троим деньги.

– Но она меня почти не знала! И потом… мои отношения с вашей семьей не такие уж хорошие, верно? – (Томас чуть заметно улыбается и ничего не отвечает.) – А что говорит по этому поводу твоя мать? О господи, а Вероника? Надеюсь, они не думают, что я каким-то образом манипулировала твоей тетей? Я лишь хвалила при ней дом, совершенно искренне. Но это вовсе не значит, что я хотела заполучить его!

– Знаю, – кивает Томас. – Я был при этом.

Однако Софи мучит чувство вины, потому что такого рода вещи происходят с ней всю жизнь, правда в гораздо меньших масштабах. Она искренне восхищается какой-нибудь вещью, и вскоре человек, которому эта вещь принадлежит, начинает упорно предлагать принять ее в дар, отчего Софи сильно краснеет. «Дорогая, не расточай такие неуемные похвалы, – советует ей мать. – У тебя глаза начинают при этом сильно блестеть».

Возможно, когда Софи бывала в доме тети Конни, у нее так же блестели глаза, потому что дом ей и впрямь нравился. Невероятно нравился.

– Что касается Вероники, – говорит Томас, – то она еще ничего не знает, но – ты права – наверняка сильно расстроится. Слышала про ее последнюю идею? Моя сестричка собирается написать книгу под названием «Тайна младенца Манро». Она поспорила с папой, что разгадает эту загадку. Вероника как раз расспрашивала тетю Конни накануне ее смерти. Мама думает, что она могла заговорить бедную старушку до смерти. Во всяком случае, насколько я знаю свою сестру, она все же захочет дописать книгу и, уж конечно, не отказалась бы заполучить дом тети Конни. Видишь ли, после развода Вероника еще окончательно не устроилась. Живет в доме с соседями и доводит их до умопомешательства. Они мирятся с ней только потому, что им нравится ее стряпня. Так или иначе, я не удивлюсь, если Вероника надумает опротестовать завещание.

– Ну вот и решение проблемы! – облегченно произносит Софи. Она чувствует, как краска сходит с ее лица. – Это же очевидно. Я не возьму дом. Пусть его забирает Вероника!

– Думаю, тетя Конни предвидела подобный поворот, – возражает Томас. – Она оставила тебе письмо.

Он вынимает из кармана пиджака простой белый конверт с надписью «Софи», четко выведенной черными чернилами.