— Я две недели пролежал в больнице с пневмонией, ты ни разу не навестила.

— Ты не звал. Если б сказал, пришла бы. Я думала, что не хочешь видеть меня! В последнее время часто придирался. Все тебе плохо! — пихала в чемодан тряпки, оглядывалась на Ивана, ждала, что тот передумает. Но напрасно…

Мужик помыл руки, стал одеваться:

— Поторопись. Я долго ждать не буду. Мне к Коле надо успеть, у него год исполнился, как отец умер. Просил придти, а ты тянешь резину.

— Так поедем вместе! — предложила баба, не сморгнув.

— Еще чего придумала! Давай живо выметайся! — вскипел человек.

— Если бы в самом начале я знала, чем все кончится, никогда к тебе не пришла и не поверила! Ты обычный хам и мужлан.

— А ты безмозглая курица, лентяйка и грязнуля!

— Вань, остановись! Ведь ты мне говорил про любовь. Клялся, что до самой смерти будешь одну меня любить. Выходит, врал?

— Нет, не брехал. Но ты вытравила из души все светлое, что было к тебе! Если бы ты любила…

Светлана подтащила в прихожую чемоданы, с какими сюда приехала. Они заметно потяжелели. Через полчаса Иван высадил ее у дома родителей, помог загрузиться в лифт и спешно вернулся в машину.

Николай ожидал Ваню у подъезда.

— Поминки отменяем? — спросил Иван.

— Перенесли их в ресторан. Поехали. Ребята уже там, ждут нас, — сел рядом и, кивнув головой, поторопил:

— Сам понимаешь, дома возиться неохота. С готовкой, грязной посудой, до ночи провозишься. А потом отдохнуть не успеешь. Кому такое нужно? Посидим в ресторане спокойно, вчетвером, без проблем и мороки, без жен…

— Я свою выпер. Насовсем. Отвез к родителям. Лопнуло терпение…

— Тебе виднее. Да и не связывало ничего. Сложнее, когда есть дети. С ними не разведешься. Они на всю жизнь. А жены, да черт с ними, их сколько хочешь меняй, — отозвался Николай с усмешкой и продолжил:

— Думаешь, моя баба лучше твоей? Ошибаешься, дружбан, все они одинаковы. Иначе, почему позвал вас не домой, помянуть отца, а в ресторан? То-то и оно. Моя никогда не умела готовить, а позориться неохота. Сам ее варево в рот не беру. Собака от ее котлет вконец облезла, лысой стала как коленка. Кот котлету попробовал — на неделю из дома сбежал. Сплошной перец и соль. В рот не взять. А баба возмущалась, мол, столько продуктов извела. Я из столовой готовую жратву принес и накормил всех. Так жена свое есть отказалась. А почему? Да оттого, что с детства ни к чему не приучена, никого не любит. Потому все через задницу идет, не от души.

Мужчины вошли в ресторан, огляделись. Увидели свободный столик в полутемном уголке, заняли его, сделали заказ.

Народу было немного, и люди обрадовались, что хоть здесь отдохнут, расслабятся.

— Я свою выпер не из-за готовки. Хотя, если честно, надоело у плиты крутиться всякий вечер. На работе хватает, за день так вымотаешься, домой еле приползаешь. Отдохнуть хочется, почувствовать себя человеком, нужным, любимым. Да где там? Ничего такого в помине не было. Я был лишь приложением к семье, какая так и не состоялась. Одно жаль, время ушло, годы. Вот это не воротишь. Впустую ждал и надеялся. Выводы надо делать вовремя. А я промедлил, — вздохнул Иван.

— У тебя хоть разрыв безболезненный.