|
Кофевары трудились не покладая рук, но не позволяли себе ни одного лишнего движения. Они шутили с клиентами, что-то тараторили по-итальянски и сыпали остротами. Кроме стойки, в зале стояли столики, которые обслуживали официанты в белых передниках. Они подавали кофе, воду в бутылках и разнообразную выпечку. Рик внезапно почувствовал голод, хотя не так давно «У Полипо» съел целый воз всякой всячины. Его внимание привлекла витрина со сладкими рулетами, и нестерпимо захотелось съесть тот, что был покрыт шоколадом и сбитыми сливками. Оставался вопрос: как его добыть? Рик не решился бы открыть рот в присутствии стольких людей. Может быть, женщина-кассир проявит сочувствие к американцу, способному лишь указать пальцем?
Но он ушел из бара голодным. Прогулялся по виале Виттория, затем свернул на боковую улочку, бесцельно побрел по ней и наткнулся на другой бар. Заглянул, уже увереннее, в зал — за кассой сидела такая же дородная пожилая женщина. — Бонжорно, — поздоровался Рик. — Пожалуйста, капуччино. — И, заметив, что ей наплевать, откуда он взялся, ободрился. Указал на витрину и добавил: — И еще вот это. Женщина кивнула и приняла банкноту в десять евро, чего, разумеется, было вполне достаточно, чтобы расплатиться за кофе и круассан. В этом баре было меньше посетителей, чем в первом, и Рик спокойно наслаждался кофе и печеньем. Заведение называлось «Бар Бруно», и кем бы ни был этот Бруно, он любил европейский футбол. Стены украшали коллективные фотографии команд, снимки игровых моментов и расписания матчей тридцатилетней давности. Рик заметил лозунг с мирового первенства 1982 года, когда Италия заняла первое место. Над кассой Бруно поместил свои увеличенные черно-белые снимки с Кинальей и Баджо. Рик понял, что вряд ли найдет в Парме бар или кафе хотя бы с одной фотографией «Пантер». Что ж, это не Питсбург. «Фиат» стоял на том самом месте, где он его оставил. Кофе придал Рику уверенности. Он безошибочно включил заднюю скорость и плавно тронулся с места, словно много лет проездил на машине с педалью сцепления. Его пугала поездка через центр города. Но выбора не оставалось: когда-то следовало возвращаться домой, не забыв прихватить с собой «фиат». Поначалу присутствие полицейского автомобиля на дороге его не взволновало. Он следовал за Риком, ничем не угрожая. Американец остановился на красный сигнал светофора, терпеливо ожидая, когда зажжется зеленый, а сам в уме репетировал работу педалями сцепления и газа. Когда путь наконец открылся, его нога соскользнула с педали сцепления, «фиат» прыгнул вперед и заглох. Рик выругался и, не сводя глаз с полицейской машины, лихорадочно повернул ключ в замке зажигания. Черно-белый патрульный автомобиль остановился у его заднего бампера. Два молодых полицейских нахмурились. Дьявольщина! Что им надо? Вторая попытка получилась хуже первой. «Фиат» скакнул вперед и замер — мотор опять скоропостижно скончался. Полицейская машина неожиданно просигналила. Наконец двигатель завелся. Рик уперся ногой в газ и едва отпустил сцепление. Машина, немилосердно рыча, двинулась вперед, едва ворочая колесами. Полицейские, видимо, потешались, наблюдая, как взбрыкивал ненормальный «фиат», и следовали, словно привязанные. Проехав квартал, они включили синий проблесковый маячок. Рику удалось вильнуть к тротуару и остановиться перед вереницей магазинов. Он с силой затянул ручник и машинально полез в перчаточник. Он понятия не имел, каковы в Италии правила дорожного движения и регистрации автомобилей, но считал, что такими вопросами должны заниматься «Пантеры» и синьор Брункардо. В былые времена он никогда ни о чем таком не задумывался. Он был футболистом, блистал своими спортивными достижениями в школе, затем в колледже, и с этой высоты презрительно взирал на подобную мелочевку. |
