— А что же сам Куратор? — спросила зло Ольга. — Не снизошёл?

— Вы, уж простите за откровенность, не самая большая проблема в Мультиверсуме. У него есть дела поважнее. Впрочем, он просил передать вам, Ольга, персональный привет, что я с удовольствием и делаю.

Он привстал и слегка поклонился в её сторону. Ольга молча кивнула в ответ.

Требования Конторы были просты — отдать рекурсор. Взамен гарантировалось прекращение военных действий. Коммуне обещали оставить то, что она ещё сохранила, при условии прекращения дальнейшей экспансии, а также льготные расценки на пользование новой портальной сетью, принадлежащей угадайте кому.

— Ничего личного, — солнечно улыбнулся Анатолий Евгеньевич, — просто борьба за рынки сбыта. И не расстраивайтесь так, это нормальный процесс. Никто не может доминировать вечно, испанские колонизаторы и Британская Империя тому пример.

— А я бы отдал, — сказал потом Зелёный. — Ну что вы все смотрите на меня, как на врага народа? Отдал бы. Нет, так-то хорошая штука, полезная, не спорю, но…

— Хрен им, — сказал Борух. — Не мне решать, я человек военный, но, если отдадим — потеряем постепенно всё.

— А так, типа, нет? — хмыкнул Зелёный. — Скажи, военный, ты готов воевать с Конторой? Ты её хорошо знаешь, не так ли? Справишься, майор?

— Если мы хорошо защитим реперы, то…

— Чушь. Мы так солидно приросли территорией за эти годы, что реперов у нас слишком много.

— Закроем, сил хватит!

— На один раз — да. На два. На три. Но они будут долбить и долбить. Рейдеров им не жалко. Вы, вояки, будете побеждать раз за разом, но будут потери, которые нечем восстановить. Будут расходоваться боеприпасы, выбиваться техника… Война — дорогое удовольствие!

— Мы готовы защищаться, Сергей, — решительно сказала Настя.

Совсем взрослая и очень, очень красивая девушка. Она руководит Молодой Гвардией — юношеской организацией Коммуны. Ещё совсем недавно Гвардия занималась, в основном, гуманитарным волонтёрством, но теперь всё больше превращается в ополчение. Всё возвращается, всё. Снова я вижу то, от чего бежал когда-то — тень войны на лицах детей. Но теперь бежать некуда.

— Я знаю, Настюх, — вздохнул Зелёный, — но я не хочу видеть твоих ребят в окопах. Они, конечно, готовы, но это не поможет.

— Ты предлагаешь капитуляцию, — сказала Ольга.

— Прости, рыжая, я не герой по натуре. Не вижу подвига в том, чтобы сдохнуть из чистого упрямства. Но, если у тебя есть какой-то рычаг, на который ты можешь сесть жопой, я охотно посмотрю на это.

— Может, и есть, — задумчиво сказала Ольга. — Но это не точно.

То, последнее предвоенное совещание закончилось неожиданно.

— Здравствуйте, — прозвучал от двери тихий женский голос.

— Ирка? — изумлённо вскрикнула Настя.

— Ирина? — удивился Македонец.

Я тоже узнал эту девушку, хотя видел её один раз и давно. Корректор Ирина, так мечтавшая стать Хранителем.