Я запрыгнула в катафалк и запустила двигатель до того, как его дверь закрылась.
Теперь я могла что-то слышать. Это звучало как… пение? В растерянности, я покрутила стерео, но оно было выключено. Из него не доносилось ни единого звука.
И тут я поняла, что Шейн пытается выбраться из машины. Святой Моисей, это — безумие. Я схватила его за волосы и сильно дернула, он вскрикнул и снова захлопнул дверь, повернулся, чтобы взглянуть на меня. — Что?
— Ты вылезал из машины! — Крикнул я в ответ. Мгновение он выглядел совершенно потерянным, затем кивнул, словно он кое-что понял. — Боже, что происходит? Поскольку даже для Морганвилля, это совершенно безумно!
Шейн, как всегда деятельный, сунул руку в бардачок, вытащил какой-то кусок ткани и разорвал ее на полоски. — Ты это слышишь? Музыку?
Я кивнула. Я могла, и от этого звука у меня выступил пот. Становилось трудно удерживать руки на руле, ногу на педали газа. Я чувствовала себя все более и более… расслабленной.
Растерянной.
— Вот, возьми, — сказал Шейн. Он вставил свернутые куски ткани себе в уши и протягивал мне такие же. Я действительно не хотела этого, но взяла лоскуток и сунула в левое ухо.
Я мгновенно почувствовала себя лучше. Сосредоточенней. И гораздо более испуганной. Я схватила другой обрывок ткани и воткнула его в правое ухо, нажала на педаль газа и рванула на красный свет на максимальной скорости. Выстави мне штраф за нарушение правил движения, Морганвилль, но остановиться прямо сейчас — это безумная идея.
Шейн теперь дышал легче, но выглядел бледным и с диким выражением глаз. Мы не разговаривали — ну, учитывая, что мы заткнули уши, это, вероятно, всё равно было бы бесполезно. Я ехала слишком быстро для такого сильного дождя, но улицы были пустынны, и, в любом случае, я была слишком возбуждена, чтобы сбавить скорость.
Внезапно показалась Лот Стрит, и я свернула налево, отбрасывая Шейна к пассажирской двери (но, к счастью, не из нее). Когда я со скольжением остановила катафалк перед домом, мы посмотрели друг на друга, и Шейн указал мне на сумку на заднем сиденье, затем на свою грудь и на разбросанные предметы на заднем сиденье. Я кивнула и молчаливо отсчитала до трех.
Я кинулась назад, схватила сумку с оружием, забросила кол внутрь, выскочила из дверей и ринулась к двери. Я искала ключи, пока бежала, и держала их наготове. Дверь распахнулась как по сигналу, когда Шейн затопал вверх по лестнице позади меня, неся свой груз, и мы ворвались внутрь, захлопнули дверь и заперли ее.
Несколько секунды мы стояли, тяжело дыша, затем Шейн выдернул кусочки ткани из ушей и отвернулся. Когда я вынула свои, слышала, как он орал Майклу, пока нес свою часть списка в гостиную.
Там стояла черная докторская сумка и две бутылки с жидкостью, и мокрые следы на ковре, но Майкла не было. — Майкл! — Я крикнула на лестнице, присоединившись к голосу Шейна, пока он проверял кухню. — Майкл, мы вернулись…
Никакого ответа. Я старалась не смотреть на неподвижную фигуру Клер, направляясь на кухню. Я столкнулась с Шейном, когда он вышел.
— Ничего, — сказал он. — Его здесь нет.
— Он пошел нас искать.
— Ага.
— Что ж… мы должны…
— Ничего, — сказал Шейн. — Мы ничего не должны делать, только ждать. Ева, снаружи твориться настоящее сумасшествие. Ему придется вернуться самостоятельно. Послушай, с ним все будет хорошо, ты знаешь Майкла. Он крепкий парень.
Я кивнула, но у меня перехватило дыхание. Мы опоздали больше чем на тридцать минут. Даже если он ушел, он, конечно же, скоро должен вернуться.
Но он не возвращался. Минуты пролетали, тяжело и как-то очень быстро, и с каждой из них, моя паника немного возрастала. |