— Это был ее выбор, — сказал Мирнин. Он посмотрел мимо Шейн, пока поднимался, и поймал ее взгляд. Она вновь ощутила грусть и тоску, разочарование, гордость… весь замысловатый, пылающий разум, который она лишь смутно понимала. — Она это сделала. — Он вздохнул, и его плечи поникли. — Я устал. А еще так много надо сделать. Простите, я не могу здесь оставаться. Люди Амелии будут искать. И они могут прийти сюда. Если они придут, не лгите им, скажите, что не знаете, куда я ушел, поскольку это будет чистой правдой. Честно говоря, я и сам еще не знаю.

— Подождите, — сказала Клер. Она пока еще не могла двигаться, всё ее тело еще болело и пыталось свыкнуться с воскрешением. Она предположила, что кровь Мирнина проделала такое… восстановление, заставила всё снова заработать, подготавливая ее превращение в вампира. В ее руке была игла, и в тот момент, когда она поняла это, Мирнин щелкнул выключателем на машине, стоящей на столе, шипение и пыхтение прекратилось, вращение механизмов замедлилось и затем остановилось.

Он вынул иглу из ее руки. Клер почувствовала прилив жара, затем холода, затем болезненной тошноты, но она почти сразу почувствовала себя лучше. Ее сердцебиение успокоило свой яростный ритм.

— Подождите, — снова произнесла она, но уже более настойчиво. Мирнин, не останавливаясь, свернул трубку и убрал в черную кожаную сумку. — Мирнин. Спасибо. Спасибо, что позволили мне вырваться. — Потому что это было настолько же его желание, насколько и ее собственное. Она осознала, что он позволил ей сделать выбор, поскольку знал, что она хотела бы этого. Не каждый вампир сделал бы такое. Или мог бы сделать.

Он резко кивнул, длинные волосы заслонили его лицо. Он взял спортивную бутылку, осушил ее, издал звук отвращения глубоко в горле и сказал, — Привкус малины. Я ненавижу малину. Они отвратительны. — Он захлопнул свою сумку. — Проследите, чтобы она лежала неподвижно и спокойно некоторое время. Исцеление завершилось, но ее тело находится в состоянии шока. Ей будет холодно. Сейчас дайте ей немного воды, через час покормите, но только не слишком много. — Ему удалось повернуться и улыбнуться, но было что-то надломленное в этом. — Я должен вас покинуть.

— И вы должны уйти, — сказала Ева. Она постаралась потушить, но это не совсем удалось. — Простите. Мы что-нибудь можем сделать?

— Нет, — сказал он. — Оставайтесь здесь. Что бы ни случилось, вы не должны выходить снова, даже при свете дня.

— Подождите. Майкл не вернулся, как предполагалось. Вы можете поискать его? Пожалуйста?

Мирнин смотрел на Еву несколько долгих секунд, потом взял ее руки в свои и серьезно сказал, — Если он не вернулся к тебе, ты должна признать, что он никогда не вернется. То, что творится снаружи, теперь так же смертельно для вампиров, как и для людей… больше, поскольку мы — реальные цели. Майкл страшно рисковал. Он знал это.

В прошедшем времени. Мирнин говорил о Майкле в прошедшем времени. Клер почувствовала, как Шейн опуститься рядом с ней, и его теплая рука обняла ее, прижимая ближе. Он укрыл шерстяным пледом их обоих.

— Он не может быть мертв, — произнесла Клер. — Не сейчас. Не когда я… — Не тогда когда я вернулась.

Ева выглядела очень напуганной, когда пристально взглянула на Мирнина. — Пожалуйста, — снова сказала она. — Он не может быть мертв. Пожалуйста, верните его!

Он поцеловал ее руки, сначала одну, потом другую, и отступил на расстояние. — Мы пытаемся приложить все усилия, — сказал он. — И я никогда не забуду его.