Шейн сказал, — Мы нашли место, где они его держат. — Это было все, что он сказал, и, возможно, это была действительно хорошая новость. Ева светилась улыбкой. — Нам нужно подкрепление, прежде чем мы даже подумаем о том, как вызволить его оттуда.

— Но он жив?

— Да, — сказала Клер. Она не смогла улыбнуться в ответ, просто не смогла. То, что она видела, было слишком… мрачно и ужасно. — Да, он жив. Как и Оливер, и Наоми, и куча других. Я должна попасть к Амелии. Она должна понять.

— Ну, тебе нужно сделать это скорее, потому, что она уже начала выводить вампиров из города, — сказала Ева. — Я видела уезжающие автобусы. У них затемнённые стёкла, как у рок-звезд. Вероятно, горячие и холодные краны бегущей крови, и я полностью себя контролирую, говоря это. Я думаю, это пассажиры первого класса. Я слышала от Ханны Мосес, что некоторых помещали в кузов грузовика. Я полагаю, это объяснило бы внезапное Уолл-Март вторжение.

— Уолл-Март? — повторил Шейн.

— Я предполагаю, что они взяли все грузовики, которые смогли получить. Уолл-Март, продуктовые грузовики, почтовые грузовики… Это похоже на один из тех фильмов-катастроф с людьми, ползающими друг по другу, чтобы попасть на последний вертолет. — Ева перестала улыбаться, и выглядела… взрослой. И, вдруг помрачнела. — Я думаю, этот город погибает, ребята. Такое чувство, что всё умирает вокруг нас.

Клер чувствовала то же самое. — Ты отвезешь нас к Площади Основателя? — спросила она. — Пожалуйста? Небезопасно пытаться добраться туда пешком, не теперь. Я знаю, они сказали прийти сюда, но…

— Конечно, — сказала Ева. — Будто раньше я следовала чьим-либо указаниям. Эй, пристегните ремни безопасности. Я слышала, они спасают жизнь и всякое такое. Возможно, нам придется выполнять кое-какие небезопасные маневры.

Она повернула ключ, и двигатель издал ужасный скрежет. Ева нахмурилась и попробовала снова. Это было ужасно, и это, безусловно, не было тем звуком, какой должен издавать двигатель.

— Черт возьми, — сказала она, расстегнула ремень безопасности и вышла. Шейн догнал ее и встал рядом возле капота, но не поднимая его, они оба стояли там, уставившись.

Клер вылезла наружу, чтобы тоже посмотреть. — Что это?

Передняя решетка катафалка выглядела расплавленной. Черная, мокрая грязь сочилась из неё, и когда Ева потянулась к капоту, Шейн остановил её. — Нет, — сказал он. — Не трогай это. Возьми рабочие перчатки, я оставил их в сумке сзади.

Когда она принесла их, Шейн натянул толстые, тяжелые перчатки, глубоко вздохнул, и полез под решетку, чтобы открыть защелку. Решетка откинулась с липким, влажным звуком, а когда он поднял капот, за ним следом потянулась тонкая пленка слизи.

Двигатель был поврежден, и он бурлил. Он выглядел, подумала болезненно Клер, как нечто среднее между илом и водорослями, и он отдавалл мокрый, густой запах разложения.

— Боже мой, — сказала Ева приглушенно, пока она зажимала свой нос и попятилась. — Боже мой, бедная моя малышка… что это такое?

Шейн захлопнул капот и снял перчатки. Они были запачканы, и он сбросил их под катафалк. — Что бы это ни было, ты никуда не едешь, — сказал он. — Так что же мы будем делать?

— Искать другую машину, — сказала Клер, и как раз в этот момент она заметила одну подъезжающую к ним.