— Ты действительно так не думаешь.

— Нет. — Он сделал большой глоток кофе, глаза прикрытые и темные. — Нет, полагаю, это не так. Но мы не сможем выяснить это без большего интеллекта, Клер. И что бы это ни было, это не выглядит как конец света.

— Да, — сказала она тихо. — Пока.

Она заметила что-то краем глаза, что-то, что заставило ее поежиться, отпрянуть и испытать странное головокружение внутри, как будто то, на что она смотрела, было настолько неправильно, что ей стало физически плохо. Это было за окном, просто проходило мимо… но когда она взглянула, она не увидела ничего необычного.

Просто прогуливающийся мужчина.

Она поняла, что знала его, или, по крайней мере, узнала его: это был тот парень, тот самый, кого она видела в закусочной Марджо. Мистер Середнячок. Он не спешил, как другие люди на улице, он шел спокойно, засунув руки в карманы пальто.

Улыбаясь.

Это не должно было выглядеть настолько странным, но от этой улыбки волосы у нее на затылке встали дыбом.

— Что? — Шейн наблюдал за ней, и он тоже уставился в окно, стараясь увидеть то, что ее тревожило. — Что такое?

— Ничего, — сказала она, наконец. Мужчина исчез из виду. — Абсолютно ничего.

Что было самой странной вещью из всех, подумала она.

Глава 4

Амелия

Я слышала множество безумных вещей за всю мою жизнь, и больше половины из них исходили от Мирнина — друга, слуги, иногда врага, олицетворение хаоса в лучшие из его многочисленных дней. Сегодня, когда он ворвался в мой кабинет, не обращая внимания на предостережения моего помощника, я была не в том настроении, чтобы терпеть его.

Я отвернулась от свечи, которую зажигала, чтобы посмотреть ему в лицо, надев свое лучшее королевское выражение гнева, и сказала, — У тебя нет разрешения врываться всякий раз, когда тебе вздумается, и ты это знаешь. Возвращайся к своим…

Он шагнул ко мне в своем дурацком тяжелом черном кожаном плаще, выделяющемся на нем, и швырнул мне письмо резким движением. Я поймала его с инстинктивной легкостью и перевернула, чтобы увидеть лицевую сторону. Бумага была современной, с гладкой, мягкой текстурой, но надпись на лицевой стороне напомнила мне другое время, другие места, не все из них столь же приятные, как и нынешнее.

— Это от Морли, — сказал Мирнин, и бросил свою большую шляпу мне на стол, взъерошив бумаги. — Он послал гонца из Блэйка.

Это привлекло мое внимание, и я взглянула на него. — Гонца, — повторила я. — Он совсем забыл, что мы живем в более современную эпоху, или, может, он просто принял барское отношение, которое он однажды так презирал в других?

— Прочти это, — сказал Мирнин. Надпись гласила «Только для глаз Основателя», и слово «только» подчеркнуто три раза. Конверт был все еще запечатан. Я разрезала его сбоку острым ногтем и снова посмотрела на Мирнина.

— У меня такое чувство, что тебе прекрасно известно, что там написано, — сказала я ему. — Какой трюк?

— Старейший. Я поднес его к свету.

— Ах. — Я вынула бумажку и развернула ее — один тонкий лист, и только одно слово на нем, написанное прямым росчерком чернил, в старинном стиле, но с какой-то тревогой. Если бы он написал это кровью, срочность не могла бы быть более ясной.

БЕГИ.

На мгновение я не могла понять, что это означает, или, может быть, я не желала знать — это не могло закончиться и не закончится. Я сделала резкий, болезненный вздох, заполнивший все легкие, которые больше не использовались… человеческое влияние.