– Там что-то жуткое, – бормотала Хельга. – Поистине страшное. Я не припомню ничего подобного. Смотри, все преподаватели спешат туда, будто здесь второй Хольмуд. Что, если и в самом деле произошел прорыв?

– Ты бредишь! – воспротивилась я, хотя что-то на самой границе сознания, то, чего я сама не до конца осознавала, было почти согласно с соседкой по комнате. – Но если ты права, нам нужно убираться отсюда.

– Шутишь? – У Хиткович – у которой еще пять минут назад не было сил, и она просилась к мамочке, – словно второе дыхание открылось. – Мы должны увидеть все своими глазами. Когда еще такое будет?

Она выкрутилась из моих рук и рванула в сторону кладбища. Да так быстро…

– Стой, полоумная, – не стесняясь в выражениях, крикнула я и, поборовшись с собой несколько мгновений, все же побежала догонять Хельгу.

По ходу Виктория была права насчет соседки: в вопросах самосохранения у девушки были огромные проблемы, поэтому, догнав эту дуру, я собиралась применить спутывающее заклинание и протащить соседку до академии на левитирующей магии.

Но уже на полпути я поняла, что Хельга не такая уж и идиотка. Мчала она не к кладбищу, а к высокому раскидистому дереву, которое росло с нашей стороны стены.

Хиткович ловко подтянулась на нижних ветвях и цепко полезла вверх.

– Слезай, – крикнула я ей, стоя внизу и понимая, что теперь от девушки меня отделяет по меньшей мере метра три.

Но Хельга внимания на меня особо не обращала, с раскрытым от удивления ртом она смотрела на кладбище. Видела что-то недоступное мне, и глаза ее горели нездоровым азартом.

И что сделала я? Вместо того чтобы бежать в академию, как и приказала профессор, я тоже полезла на дерево.

Не жалея рук и почти нового платья.

Только в отличие от Хельги я так высоко забираться не стала, мне хватило пары метров, чтобы увидеть весь масштаб происходящего.

Старое кладбище походило на руины. Развороченные склепы, обломки надгробий – все это было смешано с комьями земли и грязи, а еще человеческими останками. А точнее – ожившими человеческими останками.

Внутри меня похолодело, а к горлу подступил ком тошноты.

Из-под земли лезли сотни мертвяков. Откуда только столько взялось? Они пытались вырваться за стены кладбища, но на их пути встала горгулья. Изваяние крыльями перегородило им дорогу, разрывало острыми когтями особо настойчивых и всячески препятствовало армии мертвых. Но сил ей явно не хватало, мертвяки облепляли ее тело, словно хищные муравья, и тогда горгулья с ревом стряхивала всех с себя, топча огромными лапами. Однако и это не помогало, камень крошился, и только богам известно, сколько горгулье осталось сдерживать натиск.

В это же время преподаватели пытались выставить щиты у стен, чтобы в случае падения каменного стража хоть что-то сдержало нечисть.

– Обалдеть, – восхищенно лепетала Хельга. – Это же ожившие трупы. Представляешь, как было бы интересно их вскрыть. Заглянуть, что там внутри…

– Черви? – предположила я, совершенно не разделяя восторга.

Мое сердце буквально сжималось от страха. Я видела профессора Вильсон, которая с огромным напряжением на лице растягивала щитовой купол, чтобы накрыть им кладбище.

– Они пытаются изолировать это место, – догадалась я. – Чтобы никто отсюда не мог выйти.

– Но моя море-трава! Так нельзя! – возмутилась Хельга. Но благо сделала она это, беспомощно сидя на ветке, а не мчась мешать магистрам спасать всех от мертвечины. – Они не могут так поступить!

– Еще как могут, – пробормотала я, замечая среди преподавателей Виктора.