Изменить размер шрифта - +
Началась суета, шум, гам и истерия со стороны тех, кто, как и мы с Хельгой, дорвался до зрелища. Народ ломанулся прочь, не желая попасть под гнев преподавателей!

Я тоже решила, что нужно сваливать, но именно в этот момент в моей голове, к сущему ужасу, стали возникать картинки-образы. Зрение отключилось, но я все равно видела чью-то могилу и плачущую возле нее женщину. Саму несчастную видно не было, она сидела ссутулившись и горько рыдала. А вокруг клубилась тьма…

В довершение всего, пока смотрела так некстати явившееся видение, соседка тоже начала слезать и наступила мне на руку. Я взвыла…

– Спускайся скорее, мы должны все проверить, – затараторила Хиткович вместо извинений. – Покажу тебе лазейку слева, со стороны часовни…

– Что? – Все еще баюкая руку, я зло посмотрела на девушку: – Знаешь, еще слово про кладбище и пропавшую там траву, и я огрею тебя по голове, безжалостно бросив прямо здесь!

– Ты не понимаешь!

– Угу, – я начала осторожно спускаться, – не понимаю! Потому расскажи о своей потере кому-то еще. Профессору Савье, например. С учетом произошедшего, думаю, сейчас она жаждет подобного разговора.

– Ладно… Прости меня, Элизабет!

Соседка справилась со спуском гораздо легче, чем я, и сразу закашлялась, недоуменно оглядываясь по сторонам:

– Сколько дыма!

Опомнилась! Но на нравоучения не было времени, потому, схватив Хельгу за руку, я побежала в сторону академии, закрывая нос и рот платком.

По пути нас несколько раз толкнули, однажды я даже упала, но Хельга быстро помогла встать.

– Не паникуйте! – закричал кто-то впереди. – Вы создаете давку! Спокойно! Не…

Беднягу снесли, и он упал, закрыв голову руками.

Хельга, пробегающая рядом, тут же ринулась спасать жертву, а мне пришлось ей помогать. Давка стояла жуткая. Подняв парнишку, мы наконец добрели до общежития и, воспользовавшись отсутствием коменданта, провели пострадавшего в свою комнату.

Спасенный был сильно помят и еще больше растерян, он говорил невпопад и все время растирал большой синяк на правой щеке. Бедняге здорово досталось от перепуганной толпы.

– Как тебя зовут? – спросила я, глядя на этого высокого брюнета с огромными синими глазами.

Волосы его оказались всклокочены, лицо выдавало “породу”, а одежда была пошита из хорошей дорогой ткани. Мальчик явно не бедный, но отчего-то сильно неуверенный в себе. Таким он показался мне на первый взгляд.

– Миртон Ениган. – Вскочив, он протянул мне руку и легонько пожал мою ладонь. Потом посмотрел на Хельгу. Но та, распахнув окно, пыталась выпасть наружу, высунувшись почти всем телом.

– Ничего не видно отсюда! – выдала Хиткович раздосадованно. – Как бы хорошо иметь комнату в западном крыле!

– Я предвидел все это! – шагнув к ней, сообщил Миртон Ениган. – Предвидел! Понимаете?

Его голос под конец речи слегка осип.

– В каком смысле? – Хельга, к моему облегчению, отошла от окна и подала молодому человеку стакан с водой.

– Я знал, что горгулья полетит! – воодушевленно продолжал Миртон. – И видел на кладбище восставший труп! Сначала один, потом еще и еще! Но не успел никого предупредить!

– Тебе бы лекарю показаться. Подлечить… горло. Осип совсем! – Хиткович выразительно посмотрела на меня. – Наверное, нас комендант отругает, если узнает, что мы парня провели без спроса?

– Ох, я не хотел создавать вам неприятности, – расстроился Миртон. – Сейчас уйду.

Быстрый переход