-  А Олег сказал, что может, - пожал плечами Хар. - По крайней мере он пообещал именно такое сегодня устроить. Но если вы хотите, чтоб у нас осталась магия, вы мне должны немного помочь…

    Переглянувшись, члены Совета единогласным решением (его даже вслух произносить смысла не имело) постановили: Хару помочь и ждать, пока обещенное вампиром чудо случится.

    -  Она будет жить? - спросил у своего учителя Ягги Эсмералд.

    -  Не знаю, - честно признал мастер Авиани. - Если бы она была обычным человеком, то я бы уверенно сказал - нет. Ранение несовместимо с жизнью, все мое искусство тут бессильно, она уже должна быть мертва, и что сердце до сих пор бьется - это чудо. Но она не обычный человек. Один раз мы с Иосифом уже вытянули ее с того света, но, неугомонная, она вновь решила заглянуть за грань…

    Мария слышала эти слова, но не могла ответить. Ее искалеченное тело с упорством настоящего октобо- ротня регенерировало, боролось со смертельными ранами, изгоняя из крови гнилостный яд и заставляя биться уставшее сердце, организм заполнял соединительной тканью все прорехи, но делал это недостаточно быстро. Конечно, несколько недель абсолютного покоя - и девушка оживет, станет собою прежней, на теле не останется страшных шрамов, и лишь изможденность будет напоминать о смертельных ранениях. Но недель не было - дважды за одну ночь побывав на том свете, Мария не боялась наведаться туда и в третий раз, явив миру свой восьмой облик.

    Медленно тянулись секунды, казавшиеся минутами; минуты длились часами, часы - вечностью. Девушка не могла больше терпеть, лежать, когда друзья не на жизнь, а на смерть столкнулись с непримиримыми врагами. И наконец решилась - она могла и раньше так поступить, но боялась подобного выхода. Напрягшись, она произвела двойное обращение - на долю секунды посреди лазарета возникла щука, старая, крупная щука, с разорванным боком и оторванными плавниками, а потом вновь появилась симпатичная девушка. Уже абсолютно здоровая - все повреждения остались в ином, навсегда утерянном облике, а Мария-человек, розовощекая и улыбчивая, будто бы никогда и не пронзалась насквозь ятаганом берсеркера-гоблина.

    -  Октоборотень, септоборотень, секстоборо- тень… - посчитала девушка. - Шесть жизней из девяти… Тоже неплохо.

    И на глазах ошалевших лекарей, только что узревших возвращение с того света, оделась, подхватила первый попавшийся меч и отправилась во двор сражаться.

    Три «брата» метнулись в сторону вампира, но седьмой «брат» их удержал.

    -  Нет! Если он сейчас прервется… Мы все сгинем… С этим миром… Навсегда… Из ткани бытия…

    Бу. Чу. Гу. Лю.

    Ку. Гу. Чу. Лю.

    Бу. Му. Гу. Гу.

    Ку. Гу. Гу. Ху.

    -  тем временем слогом первых разумных этого мира, только что познавших чудо речи и научившихся колдовать, декламировал Олег.

    Даже не слова - звуки. Они не имели глубокого, философского смысла, в языке создавших это заклинание созданий таких понятий, как «смысл» или «философия», не существовало. Они знали слова «чу» - есть, «лю» - спать, «гу» - солнце, «бу» - страшное время, когда солнце умирает и мир вокруг становится смертельно опасным. Но зачем для магии пентаграммы, хорды, алхимические порошки и прочая заумь? Волшебство разлито вокруг нас, под это понятие попадает все, что невозможно познать разумом, это замки, за которыми укрыты величайшие секреты бытия, и каждое заклинание, каждый ключ может открыть только один из них.