Все тревоги и опасности окружающего мира, казалось, отступили. В этот момент триумфа Белли'мар Джуравиль испытывал лишь острое чувство радости.

Стоящая рядом док'алфар, жена Джуравиля, носящая под сердцем их ребенка, крепко сжала его руку.

ГЛАВА 12

У КОГО ИСКАТЬ ПОМОЩИ?

Тогайранка провела рукой по трем глубоким трещинам в стене. Она просила Аграделеуса пометить дорогу в его логово особыми знаками, которые они вместе придумали. Он так и сделал, оставив следы острых когтей на всех развилках. Некоторые обозначали правильный путь, другие неправильный, но Бринн улавливала еле заметные различия в оставленных драконом метках.

Разрабатывая эти знаки, оба надеялись, что ей никогда не придется ими воспользоваться. Мысли об Аграделеусе вызывали в душе тогайранки сложную гамму чувств. С одной стороны, дракон, несомненно, помог ей освободить Тогай; без его помощи она вряд ли сумела бы столь сильно досаждать бехренцам на их собственной территории. Мало того что он был могучим бойцом, с которым никто не мог сравниться в силе и ярости; Аграделеус помог воинам Бринн покинуть разделяющее тогайские степи и Бехрен высокогорное плато, где они могли оказаться в смертельной ловушке. Кроме того, благодаря огромной силе и невероятной выносливости он обеспечивал войско тогайру припасами, давая возможность быстро передвигаться по бесплодной пустыне.

Без Аграделеуса Бринн никогда не одержала бы победу над бехренцами и ей не удалось бы заключить мирное соглашение, принесшее свободу тогайским племенам и превратившее город Дариан в Дариан-Дариалл, где две различные культуры, как предполагала тогайранка, могли обмениваться товарами и знаниями. Бринн надеялась, что этот город «наведет мосты» между Тогаем и Бехреном, подарит народам обеих стран надежду на то, что они могут жить в мире и согласии.

Однако участие дракона в войне на стороне тогайру, при всей его несомненной пользе, обходилось весьма дорого — такую цену Бринн Дариель считала непомерной. Она выпустила на волю страшную, зачастую неуправляемую мощь дракона, и ее по этому поводу мучили угрызения совести. Тогайранка своими глазами видела, как Аграделеус ровнял с землей целые деревни, а его смертоносное дыхание превращало улицы городов в пылающие развалины. Она слышала вопли умирающих — и эхо этих отчаянных криков до сих пор отдавалось у нее в ушах и звучало в ее снах. Больше всего на свете Бринн боялась не нападения бехренцев на свой народ; нет, больше всего ее страшила мысль о том, что может возникнуть необходимость прибегнуть к помощи Аграделеуса еще раз, снова использовать это самое грозное оружие.

Добираясь в сопровождении Астамира сюда, на север Тогая, она снова и снова твердила себе и мистику, что будет использовать Аграделеуса исключительно для разведки. Ну, может быть, еще для того, чтобы держать ятола Гайсана Бардоха на расстоянии…

Тогайранка страстно хотела верить в это.

Каждая метка на стенах бесконечных туннелей напоминала ей о невероятной силе дракона. И вызывала в душе содрогание.

Но Бринн упорно продолжала путь, стараясь избавиться от чувства вины и все время напоминая себе, насколько полезен может быть могучий Аграделеус. Ее народ свободен; тогайру не только вернулись к жизни по заветам предков, но и получили, благодаря Дариан-Дариаллу, возможность познакомиться с современным миром и, взяв из него все лучшее, обогатить свою культуру. Дети тогайранцев в Дариан-Дариалле учились читать в стенах огромного нового скриптория, который Бринн возвела для размещения известнейших ученых трудов, хранившихся ранее в Праде.

Однако стоило ей подумать о несомненных преимуществах, которые может принести участие дракона, как тут же возникала мысль о цене, которую неизбежно придется за это заплатить.

— Тебе не собрать армию, которая в состоянии воспрепятствовать ятолу Бардоху захватить Хасинту, если он все же надумает это сделать, — словно прочтя ее мысли, сказал Астамир.