Как околдованный, он вглядывался в цепь чародейских гор. Рука его бессознательно потянулась к кожаному мешочку, висящему на ремешке на шее. В том мешочке у него хранился талисман, полученный им от Красной Собаки, когда тот давал ему его первое после рождения имя. С этим талисманом и было связано его имя Желтый Камень, поскольку талисманом служила горстка самородного золота. Считалось, что Красная Собака получил тот «желтый камень» от духов Черных гор. Он рассказывал, что духи, мстя алчным, злым белым людям, закляли в золоте свою к ним ненависть. И с тех пор от одного вида золота белых людей охватывало безумие, толкающее их на преступления. Действенность заклятия неоднократно подтверждалась при встречах Желтого Камня с белыми людьми. Как только кто то из них видел его талисман, глаза его загорались жадным огнем. Красная Собака для того и подарил этот талисман своему внуку, чтобы ненависть к белым людям, заклятая в этом «камне», навсегда проникла в его сердце. Желтый Камень никогда не расставался с талисманом, заклятие духов, видимо, действовало, потому что он не переставал ненавидеть белых поработителей.

Черные горы все приближались, их темные очертания мощным бастионом вырастали на западном краю «лунной страны» – Плохих Земель.

Наконец, вахпекуты вступили в мрачное ущелье между куполообразными горами. Здесь, в Черных горах, все было иное, чем на Великих равнинах. В глубоких, мрачных ущельях густо росли деревья и кусты. Горные склоны, там, где это позволяли скалы, были покрыты соснами. Среди крутых скалистых обрывов лежали тихие, темные долины, поросшие кустами дикого шалфея, там виднелись тропы, протоптанные бизонами. В глубоких узких каньонах текли ручьи с черной, холодной водой, дремали молчаливые леса. Вообще звериных троп здесь хватало, ведь в Черных горах обитали серны, олени, лани, лоси, козы, горные овцы, медведи и бобры. Климат здесь тоже отличался от климата на Великих равнинах, дожди здесь шли чаще и обильнее. На самых высоких вершинах снег белел и летом, и вокруг них веял холодный воздух.

Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.

Желтый Камень с Длинным Копьем отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времен враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.

Только к вечеру Желтый Камень и Длинное Копье возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем все еще шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтесанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С еще не обтесанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.

Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока еще ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.

Седовласый Та Тунка Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Желтый Камень задал ему вопрос:

– Отец мой, это духи говорят с нами?

– Снова проснулся Белый Великан, погребенный под горой Грома , – ответил Та Тунка Сках.

Услышав это, мужчины стали хвататься за оружие, однако старец удержал их:

– Не тревожьтесь, это грозное предостережение обращено только к белым людям.