Им страшно нужна эта нефть, правда, я так толком и не понял, зачем. И чтобы добывать ее, они готовы пожертвовать дикой природой. И не только здесь, Каллик. Они хотят захватить и лед тоже.
— Но они не могут! — испуганно ахнула Каллик. — Плосколицые не могут жить на льду.
Уджурак дружески прижался к ее боку.
— Мне жаль тебя расстраивать Каллик, но ты ошибаешься. Они могут.
— Но что мы можем с этим сделать? — жалобно переспросила белая медведица.
— Не знаю. Но мы должны верить! — голос Уджурака задрожал от волнения. — Мы не случайно прошли весь этот долгий путь. Мне кажется, мы были посланы, чтобы остановить уничтожение дикой природы.
— Ушам своим не верю! — холодно произнес молчавший до сих пор Токло. Неужели этот белкоголовый медвежонок не понимает, что они никак не смогут остановить плосколицых? — Все это очень интересно, но сейчас на нас охотятся. Нужно поскорее выбраться отсюда и уйти в горы. Ты сказал, что они собираются застроить равнину — значит, в горах нам будет безопасно.
Уджурак печально покачал головой, во взгляде его была такая уверенность, что Токло невольно содрогнулся.
— Нет, — прошипел медвежонок. — С тех пор, как это началось, мы больше нигде не будем в безопасности. Плосколицые из народа карибу очень долго берегли свою землю, но теперь даже они больше не могут защитить ее. Нигде больше нет спасения и безопасности, — повторил он. — Очень скоро нефть уничтожит все вокруг. Чтобы найти ее, плосколицые разобьют лед и вырвут из земли деревья. Неужели ты не понимаешь, что мы должны что-то сделать?
Внезапно Луса шагнула вперед. До сих пор она молча слушала Уджурака, не сводя с него настороженных глаз, но теперь решилась. Токло раздраженно фыркнул, глядя как она уткнулась носом в плечо Уджурака.
— Мы должны спасти дикую природу! — горячо прошептала Луса.
Токло в бешенстве стиснул зубы. Может быть, уйти прямо сейчас? Отказаться участвовать в очередной затее Уджурака? Пойдет ли кто-нибудь за ним, если он сейчас повернется и уйдет? Токло поежился, вспомнив печальные дни, проведенные в одиночестве в лесу. Наверное, лучше не экспериментировать.
От этих невеселых мыслей его отвлекло приближающееся рычание огнезверя.
— Хватит терять время, — рявкнул Токло. — Кто-нибудь знает, куда бежать?
— Я совсем запуталась, — пискнула Луса. — Наверное, сюда!
Но прежде чем медведи успели шевельнуться, из-за угла вышли двое плосколицых, у одного из которых в руке была огненная палка. При виде медведей он остановился и громко вскрикнул от удивления.
— Бежим! — прорычал Уджурак.
Медведи выбежали на открытое пространство. С Черной тропы послышались новые крики, затем щелкнула огненная палка.
— Там их много! — прохрипела Луса. — Бежим!
Но стоило им сорваться с места, как сзади послышался собачий лай. Завывающий огнезверь погнался за медведями, сверкая разноцветными глазами. Спасаясь от преследования, Токло свернул за угол и юркнул в узкий переулок. Друзья неслись за ним по пятам.
— Почему эти плосколицые гонятся за нами, как за дичью? — пропыхтел Уджурак, с трудом поспевая за Токло. — Неужели они нас ненавидят?
— Не все, — ответила ему Луса. — Каллик, Токло, помните ту маленькую плосколицую, которая смотрела на нас из берлоги, а потом помахала лапой? Мне показалось, что ей нравятся медведи. — Луса замедлила бег и остановилась. — А что если…
— Нет, нет и нет! — рявкнул Токло. — Если ты подумала о том, о чем думаю я, то — нет. |