— Уж не подсмотрел ли он чего-нибудь этакого, — доносится до меня голос племянницы.

— Кроме шуток, — мрачно отвечаю я. — И некто, как назло, обернулся, — добавляю. — В эту пору деревья стоят голые, без листвы, так что человека здесь увидеть ничего не стоит. Особенно если у тебя бинокль и причина высматривать. — Сказала, и мороз по коже, будто поймала на себе чей-то взгляд. Сразу заторопилась вниз. — Слушай, у тебя ведь есть в напузнике пистолет? — на всякий случай любопытствую я, едва ноги коснулись земли. — Давай-ка эту тропку разведаем, куда-то заведет дорожка...

Подбирает веревку, сворачивает в моток и сует пластиковый пакет в карман пальто. Катушка с лентой отправляется в ранец. Мы с Люси идем по тропинке. Опять же гильзы — и даже стрела лежит еще с сезона лучников. Углубляемся в лес, тропинка огибает заливчик, кругом тишина — только деревья постанывают в порывах ветра да сухие ветки под ногами хрустят. Интересно, не переведет ли нас эта тропка на ту сторону залива? Так и есть. До мотеля «Форт-Джеймс» еще пятнадцать минут ходьбы, а мы уже в лесу, отделяющем мотель от Пятой автострады. Ясно, значит, Бенни запросто мог сюда заскочить после церкви. С полдюжины машин стоят на парковке у мотеля, какие-то явно взяты напрокат, а возле автомата с кока-колой красуется большой дорожный мотоцикл «хонда».

Мы с Люси направляемся к дому Киффин. Показываю ей лагерь, где были найдены постельное белье и детская коляска; тут же вспомнилась та сцена с Мистером Арахисом. Стало горько и досадно. Что-то мне не верится, будто собака ушла умирать. Боюсь, Бев Киффин совершила какой-то жестокий поступок, может, даже отравила животное. Непременно поинтересуюсь, куда пропала зверюшка, у меня к этой особе вообще много вопросов. И пусть ведет себя как душе угодно, мне все равно. Я дисквалифицирована, нетрудоспособна, временно отстранена от обязанностей. Неизвестно, вернусь ли вообще к судебной медицине. Может, меня на всю жизнь заклеймят позором. Эхма, а то и вовсе тюрьма?

Поднимаемся на крыльцо киффиновского дома: так и чувствую на себе чей-то взгляд.

— У-у, как здесь жутко, — говорит вполголоса Люси.

Из-за шторы выглядывает лицо и скрывается из виду: старший сын Бев Киффин просек, что я его заметила. Жму кнопку звонка, и дверь открывает мальчишка. Тот самый, которого я видела в конце первого визита сюда. Крупный паренек, плотно сбитый, злобное лицо все усыпано прыщами. Возраст точно не определю, но где-то лет двенадцать, может, четырнадцать.

— Помню вас, вы тут на днях наведывались. — Награждает меня жестким взглядом.

— Ты не ошибся, — отвечаю я. — Может, передашь матери, что пришла доктор Скарпетта? Мне бы ее на пару слов.

На его лице промелькнула злорадная улыбка, точно он знает какой-то нехороший секрет, забавный притом.

— Ее тут нет. Мать занята. — Жесткий взгляд сам собой указал в направлении мотеля.

— Как тебя зовут? — спрашивает парня Люси.

— Сони.

— Сони, а что произошло с Мистером Арахисом? — как бы между прочим спрашиваю я.

— А-а, эта вонючая охламонка, — говорит он. — Я так понял, ее украли.

Поверить в то, что кому-то понадобилась старая потрепанная собака, невозможно. И раз уж на то пошло, к незнакомцам она особой любви не проявляла. В крайнем случае я бы согласилась с тем, что ее сбила машина.

— Вот как? Печально, — молвит Люси. — А почему ты решил, что ее украли?

Тут Сони попался. Он сразу заскучал и пошел плести чушь, вранье на вранье, то и дело сам себя перебивая.

— Ну, как-то ночью притормозила машина. Слышу, ну вроде как дверью хлопнули и собака залаяла.