А карман плаща оттягивал «люгер». С полной обоймой.

Я вставил ключ в замочную скважину, а сам шагнул в сторону, чтобы стоять не перед дверью, а перед стеной коридора. На случай, если кто‑то продырявит мою дверь выстрелом изнутри. Анна одобрительно кивнула. Ее куртка расстегнута.

Но никто не поджидал нас в засаде. Мы вошли, я скинул ботинки, повесил плащ и повалился на диван.

– И правда, отдохни, – сказала Анна. – Я буду поддерживать связь...

Странно она выразилась: «буду поддерживать связь». С кем? Со мной? Или с Бобом? Весь вопрос в том, какая связь окажется прочнее.

Потом я уснул. И проснулся, когда за окном было темно. Наступала нрчь, время любовников и убийц.

Как раз для меня и для Анны.

Она не зажигала свет и мелькнула словно тень на стене. С ног до головы она была одета в черное: водолазка, джинсы, кроссовки.

– Вставай, – прошептала она. – Боб уже сработал. Он звонил.

– Какие новости? – пробормотал я, пытаясь разлепить веки.

– Хорошие. Боб получил по морде.

– Это действительно хорошая новость, – согласился я и, скатившись с дивана, пополз в ванную. Здесь я нащупал кран холодной воды, открутил его и брызнул себе в лицо пригоршню прохладных капель. Этой малоприятной процедурой остатки сна были изгнаны.

– Как ты себя чувствуешь? – услышал я голос Анны, хотя сама она оставалась невидимой. Я пошел на звук, вытянув влажные руки, и нащупал ее голову на уровне моих бедер: Анна сидела на полу, скрестив ноги. Я тяжело опустился рядом.

– Я спросила, как ты себя чувствуешь, – напомнила Анна. – Ты готов?

– Всегда готов, – прошептал я, но тут вспомнил, что мой «люгер» остался в плаще. Опять получилось, что я переоценил себя. Пришлось идти в прихожую, искать плащ, искать в нем карман, а в кармане – пистолет.

– За что расквасили физиономию твоему дружку? – поинтересовался я, вернувшись к Анне. – Кому‑то не понравилась его бороденка?

– Он перебрал. – Я не видел лица Анны, но понял, что она улыбается. – В том смысле, что повел себя слишком нагло. Его едва не размазали по стенке... Но обошлось.

– Боб все сделал, как надо?

– А это ты скоро узнаешь. – Анна сплела свои пальцы с моими. – Нам осталось ждать не так уж и долго.

В этом она оказалась права. Обычно ожидание – весьма тоскливое и нудное занятие. Время тянется как резина. Можно считать овец, как при бессоннице, но вряд ли это поможет. Мы сидели на ковре, сцепив руки, как влюбленная пара школьников, и молчали. И время пронеслось как поезд по скоростной магистрали.

Двое школьников разжали пальцы и потянулись за оружием, спрятанным в одежде. Встали и разошлись в разные стороны.

Мы потеряли друг друга в кромешной темноте, опустившейся на нас.

Глава 5

На моем левом запястье – старые механические часы, без всяких там подсветок и музыкальных попискиваний. Поэтому я не знал, который час. Ясно лишь было, что полночь уже миновала. Самое время для осторожно скребущихся звуков за дверью.

Это напоминало ситуацию в кресле зубного врача, когда тетка в белом халате орудует у тебя во рту какими‑то металлическим штуками, а ты понятия не имеешь, что это и зачем. Главное – результат. Так и сейчас: я не видел, чем обрабатывали замок неизвестные умельцы, но в итоге раздался щелчок, и петли едва слышно скрипнули. Началось.

Я сразу же приступил к исполнению своей роли: то есть начал издавать негромкие булькающие звуки, которые должны были изобразить храп спящего тридцатилетнего мужчины.