Он вышел из «вольво», чтобы получше рассмотреть виллу. На больших окнах первого этажа висели белые шторы, комнаты на втором существовали «напоказ». Каждую стеклянную поверхность поддерживала стальная структура цвета ржавчины, наводившая на мысль о запекшейся крови.

Со стороны казалось, что дом стоит, облокотясь на лес, и это создавало потрясающий эффект. Все смешивалось, сливалось, срасталось воедино, образуя не жилище, но блистательный симбиоз.

Ньеман присвистнул от восхищения.

– Вы еще хозяйку дома не видели… – прокомментировала его реакцию Ивана.

7

Ивана знала: графиня понравится Ньеману.

Бытовала легенда, что старейшина криминальной полиции женщинами не интересуется, но дело обстояло прямо противоположным образом. Женщины завораживали комиссара, но он и с возрастом не приобрел той непринужденности, которая позволяет мужчине на равных общаться с «противником». Папаша Ньеман вел себя скованно, ощущал неловкость, странная сила женщин парализовала его волю. Так боксер опасается соперника левши с косым ударом. Ньеман не понимал природу этой силы и оттого считал ее единственным источником своих неудач. Встреча с графиней ситуацию не улучшит.

Ивана нашла в глянцевых журналах много статей о Лауре фон Гейерсберг. Лаура на благотворительных вечерах в длинных платьях из сказочных тканей. Лаура в первом ряду на показах самых знаменитых домов моды. Лаура в черном рединготе и жокейском шлеме на белой лошади в разгар псовой охоты…

Интересно, а империей она руководит в свободное от светских мероприятий время? Но ведь правит железной рукой, бок о бок с братом. Все эксперты единодушно утверждают: с тех пор как лидером автомобильного инжиниринга Германии управляют младшие Гейерсберги, результаты компании постоянно улучшаются – к превеликому удовольствию акционеров, в том числе кузенов и других родственников. Значит, нет никакого смысла устранять Юргена. Никто не режет курицу, несущую золотые яйца.

Полицейские поднялись по ступенькам лестницы, опоясывающей фасад. Ивана ни черта не понимала в архитектуре, но инстинктивно угадывала в этой вилле успех. Гигантский аквариум производил впечатление.

Ньеман позвонил, по привычке поправил очки, одернул плащ и приготовился ждать. Ивана стояла чуть сзади, переминаясь с ноги на ногу. Она… робела. Графиня хороша собой, богата и блистательна, то есть наделена теми качествами, которые у нее самой отсутствуют как класс. Пусть даже в «хорошие» дни лейтенант выглядела миленькой и очаровательной.

Лаура фон Гейерсберг сама открыла дверь.

«Реальная версия» мгновенно заставляла забыть фотографии в глянцевых журналах. Роскошная, но высокомерная особа, запечатленная папарацци, не имела ничего общего со стоявшей перед ними улыбчивой женщиной. Высокая – практически вровень с комиссаром, с роскошными черными локонами и изящным телом (такие фигуры созданы, чтобы носить самую элегантную одежду – платья знаменитых модельеров, обтягивающие джинсы, кашемировые свитера и туфли балетки, вот как сегодня).

Пристальный «осмотр» продлился одно короткое мгновение, но женщинам этого достаточно. Шея у Лауры фон Гейерсберг была длинная, как у Умы Турман, брови – как у индейских женщин, глаза – темные и странно блестящие. Прямой тонкий нос, чувственные, пухлые – от природы! – губы дополняли картинку. Во всем этом великолепии была, впрочем, некоторая сдержанность, как будто лицо, обрамленное гривой в стиле восьмидесятых, хотело выглядеть застенчивым.

Лаура не накрасилась, не надела никаких украшений и выглядела не лучшим образом: лицо осунулось, под глазами запали тени, – но всё это делало ее только красивее. Так тело великого атлета сильнее всего впечатляет на пике усилия, в противостоянии с собой, соперниками и рекордом, который он решил побить.