Наталия Володина. Последняя песнь трубадура
ГЛАВА 1
Звонок в дверь разбудил молодую женщину, спавшую на диване. Она открыла глаза, тяжело поднялась и, натыкаясь на разбросанные по комнате вещи, сумки, задевая пустые и полные бутылки, пробралась к трюмо. Короткие волосы торчали во все стороны, блузка расстегнулась, юбка сбилась. Женщина потянулась за расческой, приблизила лицо к зеркалу и с отвращением отшатнулась. «Тьфу, все на морде».
– Иду, – хрипло крикнула женщина и, не спеша, открыла дверь. На площадке стояли два парня. Один – очень худой, расхлябанный, с больными глазами и мокрым носом. Другой – статный, загорелый, с волной волос над невысоким лбом. Волос необыкновенных – густых и послушных, чуть волнистых, редкого, по-настоящему пшеничного оттенка. – Приветик, Ирка, – сказал дохлый. – Это Валек. В узких кругах – Блондин… Где у нас Жорик? – продолжал он, разглядывая бутылки на полу. – Жорика у нас нет. И, стало быть, нет причин не расслабиться на троих. Ирка мрачно смотрела на гостей. Взяли моду. Каждый дверь ногой открывает. – Эй ты, Васька, придурок, не хватай тут ничего своими лапами. – Она посмотрела на второго и резко подобрела. – А блондинчик ничего. – Ирка попыталась изобразить кокетливую улыбку. Через пять минут все трое мирно пили за столом. – Ира, заныл Вася. – Ну дай, а? Ну за встречу. Ну в долг. Женщина приблизила красное потное лицо с блестящими глазами к Блондину. – А ты? Ну че? Кайф хочешь словить? Она плюхнулась на пол и вытащила из-под серванта обувную коробку. А потом они вдруг остались вдвоем – Ира и Блондин. Она придвинула к нему подносик с белым порошком. – Нюхаешь? Или вмажешь? – Муж скоро придет? – абсолютно трезвым голосом спросил мужчина. – А тебе не все равно? – тупо удивилась Ирка. – Не хами, – прозвучало в ответ ровно и как-то очень презрительно. Это дошло до ее замученного мозга. – Ты че, козел? – завопила она. – Я его принимаю тут… Она вскочила со стула и оказалась плотно прижатой к нему. Как из тумана на нее смотрело грозно красивое лицо с волной пшеничных волос. – Ты че? Ты это, что ли? – забормотала она уже расслабленно, почувствовав его твердую руку на затылке. – Да, – сказал мужчина и одним отработанным движением сломал ей шею. Хрустнули позвонки, а она не успела даже вскрикнуть.
* * * Вечером началась гроза. Молния сверкала совсем рядом, за окном. Собака дрожала и скулила. Дина задвинула шторы, зажгла в обеих комнатах настольные лампы. Это беспокойство. Ничего конкретного. Просто, как опытная жертва, она чувствовала: к ней опять подкрадывается жестокая ночь. Она взбила подушки, встряхнула одеяло. Достала в кухне из холодильника минеральную воду. Две таблетки снотворного. Дина опустилась на колени перед Топазом, поцеловала в нос и пошептала ласковые слова на ушко. Затем вышла на застекленный балкон и, несмотря на ливень, приоткрыла окно. Что-то в этом есть. Дождь уже пахнет летом. Многие любят непогоду. Оттеняет домашний уют. На свете не было более домашнего человека, чем Дина. Все, что ей сейчас нужно, – это рыжая собака, красивый абажур, стопка книг на тумбочке. Но сегодня ничто не спасет от надвигающейся ночи. Дина будет убегать в сон от воспоминаний, разрывающих грудь, и просыпаться от кошмаров. Еще две таблетки. Отвар ромашки. Ложку меда и стакан теплого молока. Еще мертвому припарка, и можно ложиться спать.
Топаз устроился рядом, как всегда, плотно прижавшись к спине. |
