— А затем они вдруг взяли и сошли с рельсов? — спросила Дайан. — Без всякого предупреждения?

Я физически ощутил, как все присутствующие затаили дыхание. Партнеры компании «Ревер» не задают друг другу подобных вопросов. Во всяком случае, на общих утренних совещаниях в понедельник.

Арт навалился всем своим огромным телом на стол и, глядя в глаза Дайан, ответил:

— Да. Именно так. В нашем бизнесе случаются и не такие вещи.

Джил с мрачным видом следил за этой перепалкой. Между его ближайшими помощниками возникло открытое противостояние, и это ему крайне не нравилось.

— Достаточно, — сказал он, — дискуссия закончена, совещание закрывается.

Дайан ответила на слова Джила улыбкой и тут же принялась собирать свои бумаги. Но атмосфера напряжения в помещении не исчезла. Так бывает, когда проносится шквал и вся природа затихает в ожидании следующего удара стихии.

— Почему ты не сумел за себя постоять? — спросил я у Джона, когда мы вернулись в свою комнату. Мы были вдвоем, поскольку Дэниел отправился к Джилу обсудить с ним какой-то вопрос. — Арт оставил тебя барахтаться в одиночку, и если бы не Дайан, он вообще бы вывернулся из этого дела совершенно незамаранным.

— В препирательствах с Артом я не вижу никакого смысла, — пожал плечами Джон. — Это лишь ухудшило бы положение. Как только дела в «Нэшнл килт» пошли не так, как надо, Арт сделал все, чтобы неудача ассоциировалась с моим именем. Я не мог ему противостоять.

— Ты должен был постоять за себя, — упрямо повторил я. — Меня хотели уничтожить в связи с «Нет Коп», но я сумел выжить.

— «Нэшнл килт» катится в сточную канаву, — печально покачал головой Джон и тяжело опустился на стул. — Дайан же, по существу, сделала политическое заявление. Я не мог выступить так, даже если бы и захотел. С этой работы мне следует уходить. И я это сделаю. Клянусь.

— Перестань! Нельзя же капитулировать только из-за того, что какой-то проект оказался провальным.

— Дело вовсе не в отдельном проекте, — ответил Джон. — Это место перестало мне нравиться. Меня в отличие от всех остальных мало волнуют деньги.

— Как это мало волнуют? Ты же окончил школу бизнеса, где тебе несколько лет внушали, что нет ничего важнее бабок.

— Так может думать Дэниел, — серьезно ответил Джон, не поддержав моего ироничного тона. — Я же так не считаю.

— Дэниел у нас единственный и неповторимый, — заметил я.

— Вообще-то он полный урод. Иногда он забавен, но по сути своей парень — полное дерьмо. Да, ему не откажешь в остроумии, в сообразительности, в уме, но он постоянно и везде хочет выступать первым номером. Кроме того, он забавляется, выставляя других в глупом или смешном свете. Не знаю, как со стороны, но мне кажется, я совсем не такой.

Эта тирада была столь нехарактерной для Джона, что я не знал, как на нее ответить.

— У моего отца, к сожалению, такая же психология, — вздохнул он. — Папаша разработал для меня грандиозный жизненный план. Школа бизнеса, работа в венчурной фирме и первые сколоченные мной миллионы.

— И ты считаешь себя обязанным действовать согласно этому плану? — спросил я.

Джон напрягся. Однако, взглянув на меня и поняв, что я над ним не издеваюсь, спокойно продолжил:

— Дело в том, что мой отец вполне доволен, когда ему кажется, что я его слушаю. Он сразу перестает ко мне приставать. Я поступил в Дартмутский университет, затем там же в школу бизнеса… Ты спросишь зачем? Да просто для того, чтобы от меня отстали. А заклинания наших преподавателей я никогда серьезно не воспринимал.

— Чем бы ты ни занимался, рядом с тобой обязательно окажутся моральные уроды, — заметил я.