Изменить размер шрифта - +

Пардальян пожал плечами и ответил с обычной прямотой:

— Да, я действительно опекаю вас на расстоянии. Но, насколько мне известно, на вашу жизнь пока еще никто не покушался, и вмешиваться мне не пришлось. Так что в этом смысле вы ничем мне не обязаны, сир. А что касается преданности и дружбы, признаюсь, что я просто дал обещание вашему покойному отцу — и сдержал слово. Так что и тут вы мне ничего не должны.

Только Пардальян мог позволить себе заявлять такие вещи королю, даже если тот был еще ребенком, как Людовик XIII. И слова шевалье явно не понравились юному монарху. Наблюдая за ним краем глаза, Пардальян даже решил, что уже впал в немилость.

Но досада короля быстро улетучилась. Он немного подумал, вспомнил, похоже, какие-то слова отца, все понял — и тут же вернул Пардалъяну свое исключительное расположение.

— Вы же меня совсем не знали, — кивнул Людовик. — А когда узнаете получше, не откажетесь, надеюсь, перенести на сына часть драгоценной дружбы, которая связывала вас с его отцом.

— Не будем откладывать на потом, сир, — воскликнул шевалье. — Мое сердце уже принадлежит вам! И то, чем я раньше занимался, выполняя свое обещание, я стану отныне делать из чувства горячей симпатии к Вашему Величеству. Я вам так обязан, черт возьми!.. Хотя бы за незабываемый прием, столь милостиво оказанный вами бедному дворянину.

— Шевалье, — вскричал сияющий король, — теперь моя очередь заверить вас: вы ничем мне не обязаны.

Пардальян хотел возразить, но Людовик быстро добавил:

— Да-да! Ведь я только исполнил волю отца, особу которого вы здесь представляете.

— Верно, — улыбнулся Пардальян, — я как-то упустил это из вида. И все-таки, сир, вы растрогали меня до глубины души.

— Очень рад! — произнес довольный Людовик. — Так или иначе, я сам ничего еще для вас не сделал, и мне нужно как-то отблагодарить вас… Что ни говорите, я тоже в долгу перед вами. Надо поразмыслить… И я обязательно что-нибудь придумаю.

Король сознательно повторил одно из любимых выражений своего собеседника и засмеялся. А потом серьезно заявил:

— Вы сказали, что на мою жизнь никто еще не покушался. Значит, так оно и было. О! Мне известно, шевалье, что вы всегда говорите только правду. Но оставим прошлое и вернемся к настоящему. Что теперь? Раз вы здесь — стало быть, мне грозит опасность, верно?

Мы уже отметили, что король посерьезнел; но на его лице не отразилось ни тени испуга. Голос Людовика не дрожал, взгляд оставался ясным. Юный монарх казался спокойным и уверенным в себе. Незаметно наблюдая за ним, Пардальян с удовлетворением подумал: «Да, смелый, смелый парень». А вслух ответил коротко и ясно:

— Верно, сир,

Король и бровью не повел. Он не утратил самообладания, что очень понравилось Пардальяну, Понятно, что юноша и не ждал другого ответа — и потому не был удивлен. Король давно уже продумал, как встретить посланца отца, и давно осознал, что появление Пардальяна будет означать: над ним, Людовиком, нависла страшная угроза. Подросток настолько свыкся с этой мыслью, что воспринимал ее спокойно. Кроме того, он нередко рассуждал про себя на эту тему и, похоже, давно уже решил, как себя вести, — это Пардальян сразу почувствовал по его словам:

— Зная вас по рассказам отца, я просто уверен, что, раз вы не держитесь больше в тени, стало быть, уже не можете защищать меня лишь собственными силами. Следовательно, я должен помочь вам — и начать обороняться от врагов всеми возможными средствами. Я так и сделаю, клянусь именем живого Бога!

Последние слова Людовик произнес с горячим убеждением и твердой решимостью.

— Браво, сир!.

Быстрый переход