|
Боль в пропоротой ноге была обжигающе черной, но он ощутил леденящий холод, а кровь хлынула так сильно, что намочила рукоятку, торчавшую из ноги, и его неловкие пальцы соскальзывали с мокрого горячего дерева. В конце концов ему все же удалось ухватиться как следует и потянуть, но мышцы бедра, похоже, свело спазмом; лишь напрягая все силы, он смог вытащить нож, и его даже затошнило от ощущения того, как глубоко в ноге острие, выползая, продолжает разрезать его плоть.
Прищурившись, он осмотрел полутемную комнату. Создание, пытавшееся изображать Сьюзен, исчезло. Отяжелевшими неловкими руками он наложил повязку поверх разрезанной и промокшей от крови штанины – надо было сначала штаны снять, подумал он, ощущая головокружение, а потом взял бинт и как мог туго намотал его поверх повязки. Сердце, отчаянно колотившееся перед тем, как он нанес себе рану, теперь билось вроде бы медленнее, но с металлическим звяканьем, словно дряхлый старик метал подковы на гвоздь. Крейн подумал, что обоняет поднятую его движениями сухую пыль. «Шок, – сказал он себе. – Ляг на пол, подними ногу на диван, чтобы рана оказалась выше сердца. Постарайся расслабить грудную клетку, насколько можно, чтобы дышать глубоко и медленно. Ну, и сжимай ногу как можно туже». Включился было мотор холодильника, но уже через минуту щелкнул и стих. С Мейн стрит долетел вой сирены, и Крейн прислушался к нему, вяло надеясь, что машина остановится где нибудь поблизости. Нет, проехала мимо. Ну же, думал он, звони! Кровь сочилась из под повязки, стекала вниз по бедру и промочила джинсы на заду. Ковер безвозвратно испорчен, подумал он. Сьюзен будет… Прекрати. Он посмотрел на виски в стакане. Он явственно обонял дымный манящий аромат его, ее… Прекрати.
Звон телефона вырвал его из полудремы. Долго ли он звонил? Крейн потянулся к аппарату и умудрился выронить трубку. – Подожди! – прохрипел он, пытаясь взяться за трубку липкими от крови руками. – Подожди, не бросай трубку! В конце концов ему удалось обхватить трубку пальцами одной руки, подтащить к себе по мокрому ковру и поднести неподъемную тяжесть к уху. – Алло… Он услышал женский голос. – Скотт! Что случилось? С тобой все в порядке? Что случилось? Если ты не ответишь, я сейчас же вызову к тебе «Скорую»! – Диана, – произнес он. Глубоко вздохнул и заставил себя думать. – Ты дома? – Нет. Оззи взял с меня слово… впрочем, это неважно. – Отлично, – сказал он, перебивая ее. – Выслушай меня, только не бросай трубку. Мне не нужна «Скорая». Боже… только дай мне минуту и не вешай трубку. – У тебя ужасный голос! Не дам я тебе минуты – немедленно скажи мне, что с твоей ногой! – Я порезался… – Сильно? Быстро отвечай! – Полагаю, что не сильно. Я сделал это стерилизованным ножом и позаботился о том, чтобы ударить в стороне от большой артерии… – Ты сделал это нарочно? – В ее голосе звучали одновременно и облегчение, и сильный гнев. – Я была на работе и свалилась прямо на пол! Менеджеру пришлось закрыть мою смену и попросить, чтобы меня отвезли домой! Теперь у меня недоработка, а больничный мне не оплатят, потому что я еще не проработала год! Что это было? Покер на ампутацию? Он тяжело вздохнул. – Мне понадобилось срочно связаться с тобой. Она словно закашлялась негромко, и тут же вновь взвилась: – Тебе – что? Ты, наверно, спятил, я не могу… – Проклятье, да выслушай же ты меня! – повысил голос Скотт. – Мне нужно выбираться отсюда, и, скорее всего, у меня не будет возможности еще раз добраться до этого телефона. |
