— Ну, это дельное объяснение, годится!..

— Нет, дорогая моя. Фраза Марка: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» точно указывает, что речь может идти исключительно о кровных братьях и сестрах. Все же остальные отговорки представляют собой неуклюжие попытки приспособить факты к нуждам богословия, — он приставил указательный палец к виску. — Запомните это хорошенько: Мария не была девственницей. Сюжет о ее «девическом материнстве» зиждется на ошибке переводчика Ветхого Завета на греческий язык и на желании Луки и Матфея «приспособить» Иисуса к пророчествам Исаии, укрепив тем самым мысль, что он был Сыном Божиим. А они всего-навсего не знали, читая по-гречески этот пассаж у Исаии, что переводчик ошибся.

Валентина вздохнула.

— Да-да, это убедительно.

— Самое ужасное, что на протяжении веков эта ошибка потянула за собой целый шлейф фальсификаций библейского текста, — добавил Томаш, не сбавляя оборотов. — Например, когда Лука говорит, что Иосиф и Мария отнесли Иисуса в храм, и Симеон признал в нем Господа. Вот как об этом пишет Евангелист в стихе 2:33: «Его же отец и Матерь Его дивились сказанному о Нем». — Историк изобразил удивление: «Его отец? Как может Лука утверждать, что Иосиф — отец Иисуса, если он был рожден девой непорочной?». Столкнувшись с этой проблемой, многие переписчики изменили текст на: «Иосиф же и Матерь Его дивились…». То же самое произошло чуть дальше, в стихе 2:43, где Лука пишет, что Иосиф и Мария вернулись домой, «остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того родители». Родители? Иосиф снова представлен отцом Иисуса. И тогда копиисты еще раз поправили текст, сообщив, что «не заметили того Иосиф и Матерь Его». А в стихе 2:48 уже Мария пеняет маленькому Иисусу, что он остался, говоря: «Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя». Переписчики, чтобы не называть Иосифа отцом, и тут внесли поправку, заменив «отец Твой и я» на «мы… искали», — улыбнулся историк. — В общем, тут целая лавина фальсификаций оригинального текста, порожденных, казалось бы, маленькой ошибкой при переводе слов Исаии с еврейского на греческий.

— Невероятно! — причитала Валентина. — Совершенно невероятно!

Она никак не могла успокоиться.

— А часто ли авторы Евангелий делали подобные ошибки?

— Гораздо чаще, чем хотелось бы христианским богословам, — заметил ученый. — В Евангелии от Иоанна описана беседа Иисуса с фарисеем по имени Никодим. В стихе 3:3 говорит Иисус ему: «…если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». На что Никодим тут же отвечает: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Иисус разъясняет, что говорит не о рождении во второй раз, а о рождении божественном. Эта двусмысленность вполне естественна, учитывая, что выражение «в другой раз» имеет в греческом языке двойное значение: и «во второй раз» и «свыше». Никодим полагал, что Иисус имел в виду родиться во второй раз, но Мессия объяснил, что хотел сказать родиться свыше, то есть родиться от Бога. Дело в том, что эта беседа должна была бы вестись (вспомним, когда она могла происходить) на арамейском языке — языке Иисуса. А в нем выражение «в другой раз» вполне однозначно. Двусмысленно оно только в греческом языке. А раз так, то этой беседы попросту не было.