Ранджит почувствовал, что разговор не клеится, и понял, в чем причина, когда Бледсоу швырнул смятую бумажную салфетку в ведро для мусора. Салфетка упала на пустую бутылку от виски. По всей видимости, эта встреча сегодня для Бледсоу была не первой.

Ранджит снова кашлянул.

— Видите ли, мистер Бледсоу, я родом из маленькой страны, у которой хватает собственных проблем. У меня нет никакого желания критиковать американскую политику.

Бледсоу согласно кивнул.

— Это дело другое. — Он поднял бутылку, предложив еще виски. Ранджит покачал головой. Бледсоу пожал плечами и подлил виски себе. — Ваш маленький островок… Шре… Шре…

— Шри-Ланка, — вежливо поправил Ранджит.

— Он самый. Знаете, что у вас там есть?

Ранджит задумался.

— Ну, я думаю, это самый красивый остров в…

— О черт! Да я не про весь этот ваш треклятый остров говорю! Господи, на свете миллион красивейших островов, но только я гроша не дам ни за один из них. А говорю я про один тамошний заливчик. Тринк… Тринко…

Ранджиту стало жалко Бледсоу.

— Наверное, вы имеете в виду Тринкомали. Я там родился.

— Правда? — Бледсоу обдумал эту информацию, решил, что пользы от нее никакой, и продолжил: — Собственно, до города этого мне нет никакого дела. Вот бухта тамошняя — просто блеск! И знаете, чем она могла бы стать? Она могла бы стать лучшей в мире базой для флота атомных подлодок. Мистер Суб… Субра…

Он снова налил себе виски. «Потягивание» возымело свое действие. Ранджит вздохнул и снова спас Бледсоу.

— Моя фамилия Субраманьян, мистер Бледсоу. Да, мы понимаем, какая база может быть создана у нас. Во время Второй мировой войны там был штаб флота союзников, а еще раньше сам лорд Нельсон утверждал, что это самая лучшая гавань в мире.

— Вот дерьмо! Да при чем тут лорд Нельсон? Он говорил о стоянке для парусных кораблей, а я говорю про атомные подлодки! Эта бухта так глубока, что субмарины могут там залечь на дно и никакой противник на свете их не обнаружит и уж тем более не атакует! Десятки атомных подлодок! А может, и сотни! А мы что сделали? Мы позволили треклятым индусам по мирному договору захапать права на весь этот долбаный порт. Индия, мать твою! И на кой черт Индии вообще флот сдался, я не могу…

Ранджиту уже порядком надоел этот пьяный милитарист. Он дал обещание Гамини, что правда, то правда, но с него хватит.

— Спасибо за выпивку, мистер Бледсоу, но, боюсь, мне пора.

Он встал и протянул руку хозяину, но тот и не подумал ответить рукопожатием. Подполковник сердито зыркнул на Ранджита и неохотно завинтил колпачок на горлышке бутылки.

— Прошу прощения, я на секундочку, — сказал он. — Мы еще не поговорили о деле.

С этими словами он скрылся за дверью одной из ванных комнат. Ранджит услышал, как зажурчала вода, подумал, пожал плечами и сел. Ждать, правда, пришлось больше секунды. Прошло почти пять минут, прежде чем Т. Орион Бледсоу вернулся. Подполковник мало походил на себя прежнего: он побрился, причесался, и в руке у него была неполная дымящаяся чашка. Похоже, кофеварками были оборудованы все ванные в американских отелях.

Ранджиту он кофе не предложил. И объяснять ничего не стал. Сел, глянул на бутылку и словно бы удивился, увидев ее. Затем он четко и отрывисто проговорил:

— Мистер Субраманьян, вам что-нибудь говорят такие имена, как Уитфилд Диффи и Мартин Хеллман?

Немного озадаченный резкой переменой во внешнем виде и поведении собеседника, но обрадованный тем, что разговор неожиданно перешел в другую область, причем знакомую ему, Ранджит ответил:

— Шифрование с открытым ключом.