Изменить размер шрифта - +

         Небо плачет

         безудержно,

         звонко;

         а у облачка

         гримаска на морщинке ротика,

         как будто женщина ждала ребенка,

         а бог ей кинул кривого идиотика.

         Пухлыми пальцами в рыжих волосиках

         солнце изласкало вас назойливостью овода —

         в ваших душах выцелован раб.

         Я, бесстрашный,

         ненависть к дневным лучам понёс в веках;

         с душой натянутой, как нервы про?вода,

         я —

         царь ламп!

         Придите все ко мне,

         кто рвал молчание,

         кто выл

         оттого, что петли полдней туги, —

         я вам открою

         словами

         простыми, как мычанье,

         наши новые души,

         гудящие,

         как фонарные дуги.

         Я вам только головы пальцами трону,

         и у вас

         вырастут губы

         для огромных поцелуев

         и язык,

         родной всем народам.

         А я, прихрамывая душонкой,

         уйду к моему трону

         с дырами звезд по истертым сводам.

         Лягу,

         светлый,

         в одеждах из лени

         на мягкое ложе из настоящего навоза,

         и тихим,

         целующим шпал колени,

         обнимет мне шею колесо паровоза.

 

 

 

 

Первое действие

 

 

Весело. Сцена – город в паутине улиц. Праздник нищих. Один В. Маяковский. Проходящие приносят еду – железного сельдя с вывески, золотой огромный калач, складки желтого бархата.

 

 

 

В. Маяковский

 

         Милостивые государи!

         Заштопайте мне душу,

         пустота сочиться не могла бы.

         Я не знаю, плевок – обида или нет.

Быстрый переход