Джерри был достаточно молод, чтобы хотеть поселиться здесь. Деньги у него тоже водились. Очень удобно: никто ничего дурного не подумает, если увидит, что парень помогает войти в дом другому парню или девушке. Молодые соседи, никто не станет задавать вопросов, увидев, что кто-то перепил или нюхнул лишнего во время вечеринки. Они и сами не ангелы.

В ночи раздавался вой сирен и раскаты грома. По небу скользнула молния, напоминавшая зазубренный нож. Хлынул дождь.

Он отошел на шаг и осмотрел съемочную площадку.

– Это не должно было случиться. Нельзя было позволить тени забрать такого светлого и самоотверженного человека. Медики называют тенями опухоли. У нее были тени в мозгу. Мы все делали правильно! Делали все, что они говорили. Но лучше ей не становилось. Тени увеличивались и становились гуще. Это было неправильно.

Он тяжело вздохнул.

– Ну вот, все готово. Извини, что так долго, но я хочу, чтобы все было идеально. Ведь это в последний раз. Ты будешь завершением моей работы, так что я не хочу совершить ошибку. Свет очень важен для создания образа. Конечно, можно улучшить снимок на компьютере. Это тоже искусство, но настоящее искусство заключается в том, чтобы все сделать правильно с самого начала. Я учился много лет. И в университете, и самостоятельно. Но не смог устроить выставку в Нью-Йорке. Очень уж это крутой город.

В его голосе не было обиды. Только терпение. Пока он говорил, Трухарт пытался заставить пальцы слушаться. Хотя у него все плыло перед глазами, он видел на стене фотографии жертв. Рэйчел Хоуард. Кенби Сулу. Алисия Дилберт. В эффектных позах. Мертвые. В тонких серебряных рамках.

– Два года назад у меня была выставка в Филадельфии, – продолжил Джерри. – Небольшая, но хорошая. Это был неплохой старт. Я выезжал на съемки, как положено. Но когда мама заболела, пришлось поставить на этом крест. Бросить университет и заняться ею. Она не хотела, но разве я мог думать о славе и деньгах, если она была больна? Разве сыновья так поступают?

Он долго молчал, потом тихо заговорил снова:

– Я видел, как она умирала. Видел, как из нее уходил свет. Я не мог помешать этому. Не знал, как. Тогда… Но потом догадался. И жалею лишь о том, что сделал это слишком поздно.

Он повернулся к Трухарту и добродушно улыбнулся:

– Ну что ж, начнем.

Лицо Трухарта покрылось испариной. Он отчаянно напрягал пальцы, пытаясь включить режим обнаружения.

«Стивенсон мог поставить его на подземную стоянку, – подумала Ева. – Загнать в другой гараж». Но все, что она слышала по рации, подсказывало, что это была уличная парковка. Ева знала, что они где-то близко. Но даже если они всего в квартале…

– Гринвич-стрит, 207, квартира 5-Б. – Рорк наконец поднял голову. Теперь в его глазах горел лихорадочный огонь. – Жавер Стивенс.

– Всем патрульным машинам… – Нарушив все правила, Ева совершила стремительный поворот на сто восемьдесят градусов и помчалась по улице с односторонним движением.

– Режим обнаружения заработал! – Пибоди вскочила и, схватив Бакстера за руку, втянула его в машину. – Он сделал это! Мы в двух кварталах!

– Все будет в порядке. Обещаю. Тебе не будет больно. Я позабочусь об этом. А потом ты увидишь. Это самая удивительная вещь на свете! Я хочу, чтобы ты позировал стоя. Очень прямо. Как солдат. Я вижу тебя солдатом, смелым и мужественным. Но это не просто. Придется немного поработать.

Джерри прислонил его к столбу и натянул проволоку, уже прикрепленную к лодыжкам Трухарта.

– Хочешь, я включу музыку? Тогда подожди минутку.