Главный х’манк встал над ним. Потеряв всякую надежду сопротивляться, Н’рхангла остро почувствовал свое унижение: он лежал беспомощный, голый, с “доилкой” между расставленных ног, и колени у него дрожали.

- Эй там! – позвал х’манк. – Дайте сюда воды.

- На кой? – отозвался кто-то. – И так не сдохнет. Ж-живуч, морда…

- Мы тут пытки изображаем или материал добываем? – уточнил доминант. – Говорю, дайте воды, качество лучше будет.

С ворчанием “как скажешь, ты тут специалист” воды ему принесли. Х’манк свернул крышку с бутылки, примерился, сощурив один глаз, и пробормотал:

- Ну, пить у меня из рук ты, положим, не станешь…

Статус Н’рханглы находился сейчас ниже уровня океана, поэтому х’манк, вполне возможно, был не прав. Но вот переубеждать его Н’рхангла точно не собирался.

Доминант плеснул водой ему в лицо, и пленник покорно стал облизывать капли. Потом ему плеснули еще и еще. Х’манки собрались кругом и любовались.

- Отойдите, - велел доминант. – Дышать нечем. Да подождите вы с “доилкой”, его не сразу проберет! На такую массу тела…

Укола иглы Н’рхангла не почувствовал. Его кожа далеко не везде имела нервные окончания. Х'манки знали, как причинять людям настоящую боль, но этот х’манк занимался другим...

Пленник закрыл глаза и снова открыл. Дурман бежал по сосудам, земля раскачивалась, х’манкова кровля опускалась все ниже и ниже, пока не превратилась в небо, и небо взяло его к себе.

- Имя?

- Н’рхангла.

- Красивое имя, - главнокомандующий обернулся и без паузы отметил, - красивый парень. Иди сюда.

Н’рхангла шагнул к столу.

- Глаза не прячь, - приказал вождь. Молодой воин быстро поднял взгляд.

Командующий некоторое время молча смотрел на него. Кровь в жилах Н’рханглы пульсировала все быстрее и быстрее. Не опускать глаз, не дышать слишком часто, не выдавать беспокойства…

- Хорош, - сказал, наконец, командующий. – Так тебя прислала моя сестра?

- Да, - повторил Н’рхангла, удивляясь, зачем спрашивать во второй раз. – Ее слова такие: “Пусть мой обильно проливающий кровь врагов брат, великий среди людей, простит мне слова, сказанные в злую минуту. Пусть будет мир в семье. Вот мой подарок”.

Вождь откинулся на спинку кресла, излучая смех и удовольствие.

- Славная девушка моя сестра, - проговорил он. – И вкус у нее хороший, а, Т’нерхма?

- Отменный, - согласился Т’нерхма, “второе лезвие” главнокомандующего, при этом почему-то уставившись на Н’рханглу.

- Так ты сын ее женщины для украшений? – снова как ни в чем не бывало переспросил вождь.

До этой минуты Н’рхангла безо всякой задней мысли полагал, что подарком проливающей кровь Цмайши, сестры главнокомандующего, было ее согласие примириться с братом.

- Да, - ответил он, посмотрев уже другим взглядом.

Рабочие экраны в покоях вождя закрывали щитки, на столе возвышались идолы доброй пищи, чаши и недоеденное жаркое, а “второе лезвие” вальяжно развалился за спиной вождя на лежанке. Н’рхангла сглотнул. Командующий был огромен ростом - Н’рхангла не видел никого выше, - с ошеломляющей мускулатурой. Он, наверное, мог забросить Н’рханглу на плечо, Т’нерхму на другое, и с таким грузом не потерять в маневренности.