Я молча съела это, явно услышанное вторым бывшим от какого-нибудь Жорика, высказывание.

— Да, и извини, что опоздала, у меня, действительно были уважительные причины.

— Ну что с тобой поделаешь… Правда, подвела ты меня серьезно. Мы с покупателем "Форда" должны были перед работой переоформлять.

Мой лирический настрой моментально улетучился.

— Ты продаешь "Форд"?!?!?!

— Уже, считай, продал. Сегодня, если б ты не пропала, всё бы уже оформили. Я даже задаток получил.

Я все еще не верила услышанному.

— Знал, что ты расстроишься, — Шурик рассеянно крутил в руках зажигалку, — Что поделаешь, пришло время покупать новую модель. Нельзя так долго ездить на одном и том же автомобиле. Коллеги, и уж тем более начальство, не поймут. Я тебе новую машину тоже буду иногда давать покататься…

Такого удара со стороны своего второго бывшего мужа я никак не ожидала. К старенькому, несколько раз покалеченному в мелких стычках с себе подобными, "Форду", неизменно спасаемому знакомыми ребятами из СТО, у меня выработалось совершенно особое отношение. Во-первых, это была первая машина, в которой я разъезжала самостоятельно, без чуткого надзора восседавших на пассажирском сидении инструкторов, мужей и просто друзей… Во-вторых, во времена покупки этой машины, Шурик, хотя уже и находился в статусе бывшего мужа, все же еще был сильно в меня влюблен. Посему моё мнение сыграло не последнюю роль в выборе именно этого "Форда"… В-третьих, я просто любила эту машину.

Я всегда испытываю затруднение, когда меня спрашивают, к примеру, кого я люблю больше, кошек или собак. По сути — ни тех, ни других. То есть, существуют безмерно любимые мною конкретные личности и среди кошек, и среди собак, и среди хомяков, и даже среди людей. Но люблю я их не за принадлежность к некоему классу — "ты кошка, значит, я тебя люблю", — а непосредственно за индивидуальность конкретной особи. Точно также я обожала "Форда", посему заявление о том, что следующую машину также будут иногда отдавать мне в эксплуатацию, утешением не служило.

— Я могу как-то повлиять на твое решение? — сдавленным голосом спросила я.

Когда бывало очень больно, я непроизвольно выдавала себя: голос становился чуть хриплым и тихим, лицо каменело, глаза превращались в пустые оптические приборы. Я ругала себя за неумение скрывать это состояние, но поделать ничего не могла.

— Кэт, брось! — Шурик дружески хлопнул меня по плечу, пытаясь поддержать, — Послушай, это всего лишь машина.

— За сколько ты продаешь "Форда"? Я найду деньги и дам больше!

— Не выдумывай, — Шурик начинал всерьез раздражаться, — не нужно так трагично все воспринимать и ставить меня в идиотское положение…

— Сколько? — одними губами прошептала я, сама уже прекрасно понимая, что веду себя по-детски и некрасиво.

— Это не те деньги, которыми ты сможешь бросаться! Перестань!

На этот раз пришлось считать до пятнадцати.

— Хорошо, я понимаю, извини, — сообщила я, успокаиваясь.

— Договорились, — Шурик, терпеливо дождавшийся окончания моего внутреннего счета, казался мне теперь героем. И как он умудрился так долго со мной прожить?!

7. Глава седьмая, в которой попытки наладить личную жизнь доводят героиню до нервного расстройства, увы, совершенно не любовного характера

Я, наконец, попрощалась, и, глотая снежинки и вдруг появившиеся слезы, пулей влетела в свой подъезд. Надо заметить, что плакала я, вообще-то, крайне редко.