Идель махнула рукой, отворачивая лицо в сторону:

– Поверьте, уже к сегодняшней ночи они сочинят байку, что я вступилась за вас, потому что вы видный мужчина, и у меня наверняка пробудился интерес.

Аерон хрюкнул смешком.

– Они периодически любят вспоминать, что я… как это? – Она пощелкала пальцами, глядя на кузена.

– Падка на простолюдинов, – подсказал император, утерев губы указательным пальцем.

– Именно!

– И вас это совсем не беспокоит? – Эмрис заинтересовался. Леди говорила о подобных вещах слишком легко. Так не может быть. Они же все трясутся за свою репутацию.

«Ну, похоже, не все, если ты можешь оттолкнуть императора, как пса, и если о тебе говорят, что ты можешь купить полстраны».

– Сплетни останавливаются на мудрых людях, барон, и, к счастью, среди них всегда оказывается кто нибудь с достаточно тяжелым кулаком, чтобы ради моего доброго имени проредить сплетникам зубы.

О да, мрачно подумал Эмрис. За сегодняший вечер он бы точно мог обеззубить парочку ртов. В ситуациях, когда речь идет про набивание рож и выпуск наружу потрохов, хотя бы все прозрачно: ты или тебе? А все эти разговоры…

– Я сказал бы, что мужики вообще не сплетничают, но увы, знавал я таких, которые похлеще баб… – рассудил Железный вслух и тут же спохватился, глянув на Идель: – Ох, простите.

Железный глянул на Аерона в поиске поддержки – как бы эта леди не разобиделась! Император сохранял непринужденный вид: происходящее перестало его занимать. Размышляя, как выкрутиться перед Идель, Эмрис уже открыл было рот, когда еще один мужской голос, донесшийся из залы, привлек внимание.

– Вот вы где!

Ого! Сам Багровый Кулак! Эмрис шумно выдохнул: вот так свезло!

– А, Теоданис! – обернулся Аерон.

Статный мужчина с волосами куда темнее, чем у Идель, и карими глазами без всяких приметных элементов, был одет с дочерью в тон. Заметив последнюю, он обратился:

– Миледи.

– Милорд. – Та кратко кивнула и ненавязчиво коснулась императорского плеча. – Я оставлю вас.

– Пойдете к Нолану? – тут же осведомился Теоданис, услышав намерение дочери. – Я видел его в основной зале с баронеттой Тидо.

Его «Пойдете» резануло Эмриса по уху. Странно, что при такой душевности в отношениях с кузеном у Идель настолько сомнительные отношения с отцом. Может… может он выдал ее за какого нибудь злобного уродливого старика, и она не может простить? А сама Идель, скажем, хотела когда то замуж за императора? Это бы объяснило почему холодный и незаинтересованный политик Аерон, с которым Эмрис встретился в день прибытия в столицу, рядом с ней превращался в домашнего кота, разбалованного сливками.

– О нет, спасибо. – Идель чуть сощурилась и игриво покачала головой. – Чем больше мой муж общается с другими женщинами, тем больше понимает, как ему повезло с женой. Лучше выйду во двор.

От скромности она точно не умрет, подумал Железный, отметив, что версия с уродливым ненавистным мужем выглядит все убедительнее.

– Для побега рекомендую библиотеку, – вмешался с советами Аерон. – Пойдем, поговорим немного, сестра. – Он потянулся, чтобы взять Идель за руку, а потом все же опомнился и галантным жестом подал ладонь, по рыцарски, как положено, чтобы сопровождать леди. И по хозяйски, зная, что никто в Деорсе императору не откажет.

– Рейберт рассказал о вашей встрече… – начал Теоданис, обращаясь к Эмрису. Тот слушал вполуха, провожая императора с эрцгерцогиней взглядом. Была ли их беседа спектаклем и была ли – спектаклем для него? Или все таки нет?

Теоданис взял Эмриса под свое покровительство. Он весь вечер знакомил его с разными значительными людьми.