Изменить размер шрифта - +

    Только когда Соловейка с Солнцевским выгрузили из «нью-паджеро» привезенные припасы, разложили в погребе и не заперли на замок дверь, он понял, что именно имел в виду хозяин. Ну как, скажите вы, молодой, растущий организм о трех пастях может войти в кладовую и, скажем, съесть половину копченой телячьей ноги, оставив вторую половину на потом? Правильно, это решительно невозможно!

    Именно благодаря сложности поставленной перед Змеем задачи Мотя перенес разлуку с другом без лишних страданий и слез. Ладно, в конце концов, он скоро вернется, а вот копченая нога, которую можно будет мгновенно слопать вследствие минутной слабости, после того как хозяин скроется из виду, занимала его всецело.

    А вот Илюха, наоборот, разлуку с трехголовым другом воспринял очень близко к сердцу.

    -  Ты смотри, веди себя прилично, - бухтел Солнцевский, давая последнее напутствие персонально каждой голове. - Очень много не летай, сорок сверх меры не гоняй, прохожих не пугай, мебель не грызи. Да что я тебе говорю, ты же и сам все знаешь!

    Змейчик тут же кивнул головами в знак согласия, по очереди облизал Илюху и помахал хвостом на прощанье. Только повозка скрылась за поворотом, Гореныш тяжело вздохнул и вальяжной походкой направился в погребок. Как сложится дальше жизнь, неизвестно, а такого пира духа после может и не быть. Неожиданно свалившийся на него шанс Мотя собирался использовать на все сто.

    «Я еще маленький, глупенький и за свои поступки отвечать не могу. По-любому с голода не помру, а в крайнем случае на охоту слетаю», - справедливо рассудил трехголовый и толкнул когтистой лапой дверь в мечту.

    * * *

    Возвращались из заимки этим же вечером. Всю обратную дорогу Солнцевский разрабатывал план полной и окончательной реабилитации своего любимца, вкупе со страшной, но изощренной местью по отношению к тевтонско-литовским провокаторам. Однако вновь открывшиеся обстоятельства резко изменили расклад сил, причем не в его пользу.

    Во дворе «Чумных палат» Илюха с Соловейком обнаружили не меньше пяти десятков богатырей. Причем, судя по их виноватым лицам, прибыли они сюда не на тренировку по бодибилдингу или по греко-римской борьбе. Детинушки вяло поприветствовали их и расступились, предлагая проследовать в дом.

    -  За Мотей Алеша Попович с пятью десятками ратников приходил, - грустно заметил Солнцевский, проходя мимо богатырей, - наши ставки растут.

    -  Неужели ты думаешь... - начала было Соловейка, но тут же осеклась и чисто инстинктивно вцепилась в рукав спутника. - Илюш, что бы ни случилось, держи себя в руках, ладно?

    -  Как пойдет, - совершенно честно признался Солнцевский, разминая кулаки.

    -  Если окажем сопротивление, будет только хуже, - не сдавалась Соловейка.

    -  Кому хуже: мне или им?

    -  НАМ! - с нажимом проговорила Любава. - Чтобы вытащить остальных, кто-то должен быть на свободе. И потом, ты же не собираешься биться со своими? Ты же этих ребят сам месяц назад тренировал!

    -  Твоя правда, - признался бывший чемпион по греко-римской борьбе, он действительно знал практически всех богатырей по имени и воевать с ними совсем не хотел.

    Таким образом, к тому моменту, когда Илюха носком сапога пнул дубовую дверь, его боевой запал несколько поутих. Внутри их встретил Изя и два былинных богатыря в лице все того же смущенного Алеши Поповича и не менее озадаченного Добрыни Никитича.

    -  Вот Илюха, не побоюсь этого слова, Солнцевский, - раздался разудалый голос Изи.

Быстрый переход