– Наша старинная знакомая, сварщица фо-фейанка. Мастерица, каких мало. Умеет восстановить всё, хоть конструкции, хоть трубы, хоть коммуникации. Посмотришь, как она работает, поразишься. Никто быстрее неё не может срастить волокна.

– Отлично! Может быть, покажет мне, как обращаться с вашим сварочным инструментом.

Ангар номер один отличался от остальных тем, что разномастные пепелацы стояли в нём только по одну сторону взлётки. С другой стороны ровным рядом выстроились кораблики с одинаковыми эмблемами: медуза с шестью щупальцами, наложенная на сиреневый круг. Корабли были двух типов. Приземистые малыши, состоящие из яйцевидной кабины, пары треугольных крыльев и двигательной установки, скорее всего, являлись истребителями, а стоящие ближе к порталу высокие и пузатые – транспортно-десантными аппаратами. Последние вызвали у меня ассоциацию с раздутым изнутри фюзеляжем боевого вертолёта, к которому сверху присобачили крылья от «Грача». Увидев торчащие из передней части, словно бычьи рога, стволы пушек, я догадался, что их-то директор и назвала «нерфами». На носу первого из трёх был мастерски выполнен рисунок девушки в бикини и босоножках, в кокетливой позе сидящей на серпе луны. Рядом красовалась надпись: «Принцесса тогрута».

– Ох, какой позор… – простонала Осока.

– Почему позор? – удивился я. – Посмотри, какая она хорошенькая.

– «Она» это я, только тринадцать лет назад! Узор на лице мой, неужели не видишь?

– М-м, ты ходила в таком ви… – я поперхнулся: локоть подруги впечатался мне под рёбра.

– Не говори глупостей, прошу тебя, – вежливо попросила Осока. – С того времени мой стиль почти не изменился.

– А лекки у тебя были значительно короче, – потирая ушибленное место, заметил я.

– Конечно, мне ведь тогда и пятнадцати не исполнилось. Эй, прай! – поманила она солдата в мундире и шапочке-бескозырке, охраняющего корабли пограничников.

– Слушаю, мэм, – откозырял тот.

– Мне нужны техники Кудра и Вран, подскажите, где их найти?

– Не могу сказать определённо, мэм. Они постоянно где-то что-то делают. Посмотрите у входа за разбитым кореллианцем, где их мастерская.

Неловко осевший на один бок дисковидный космолёт скрывал от посторонних небольшую, примерно четыре на три метра, выгородку в углу. К трубчатому каркасу были приварены листы обшивки, по швам залитые слегка потемневшей от времени розовой пеной. Ближе к капитальной стене в перегородку была врезана гермодверь, сейчас раскрытая настежь, и из глубины помещения доносилось позвякивание и голоса.

– Всё равно не фурычит, – говорил один. – Замени кристалл, видать, тоже накрылся.

– Не может быть, – возражал второй. – Ща, по новой соединения проверю. Во! Волокно неплотно вошло. А ты «кристалл».

– Прошу меня извинить, – постучала в перегородку Осока. – Кудра и Вран – это вы?

– Мы, – тоже на базик ответил один из голосов.

– Директор сказала, что вы выполните нам ремонт.

– Как же, как же, есть такой приказ. Что у вас за посудина?

На пороге появился высокий худой мужчина лет тридцати, одетый в комбинезон, наполовину спущенный верх которого был прихвачен к поясу ремешками, и что-то вроде грязно-серой толстовки.