— Выходит, — подвел итог маршал Козлов, — у нас есть уже три плюса. План осуществим, благодаря протяженным границам и хаосу в южных областях, он снабдит нас еще на полвека нефтью, и мы сможем раз и навсегда ограничить фундаментализм. А что можно возразить против плана?

— Как насчет реакции Запада? — поинтересовался генерал ВДВ. — Как бы американцы не развязали третью мировую войну.

— Не думаю, — ответил представитель армейской разведки, который, изучая Запад на протяжении многих лет, был самым подкованным в этом вопросе. — Американские политики очень считаются с общественным мнением, а большинство американцев сегодня уверены, что, чем солонее придется иранцам, тем лучше. Таково мнение широких масс в Америке.

Все четверо прекрасно знали, что происходило в Иране в последние годы. После смерти аятоллы Хомейни и периода политических междуусобиц к власти в Тегеране пришел кровавый кади Халхали, печально прославившийся тем, что в свое время с наслаждением разглядывал трупы американских солдат, погибших во время безуспешной попытки спасти заложников в посольстве США.

Свою непрочную власть Халхали пытался укрепить, сея в стране ужас с помощью грозных «Кровавых дозоров». В конце концов, когда наиболее неистовые представители этой революционной гвардии чуть было не вышли у него из повиновения, он отправил их за границу, где они в последние полгода развязали зверский террор по отношению к американским гражданам и их собственности на Ближнем Востоке и в Европе.

К тому времени, когда пятеро советских военачальников собрались, чтобы обсудить вторжение в Иран и его захват, Халхали ненавидели как на родине, где все уже были сыты по горло «Священным террором», так и на Западе.

— Я полагаю, — заключил представитель ГРУ, — что, если мы решим повесить Халхали, американская общественность пожертвует нам для этой цели веревку. Когда мы пересечем границу, Вашингтон может прийти в ярость, однако конгрессмены и сенаторы прислушаются к голосам своих избирателей и посоветуют президенту осадить назад. К тому же не забывайте, что теперь мы с янки закадычные друзья.

Сидящие за столом, а вслед за ними и Козлов усмехнулись.

— Откуда в таком случае следует ожидать противодействия? — спросил он.

— Мне кажется, — ответил генерал ГРУ, — что не из Вашингтона, если мы поставим его перед fait accompli{Свершившимся фактом {фр.).}. Скорее всего, с Новой площади, этот деятель из Ставрополя явно будет против.

На Новой площади в Москве помещается здание ЦК КПСС, а Ставрополь был упомянут как не слишком лестная характеристика генерального секретаря Михаила Горбачева, который был родом оттуда.

Собравшиеся уныло согласились. Представитель ГРУ принялся развивать свою мысль дальше.

— Все мы знаем, что, как только год назад этот чертов Кормак выступил во Внукове в роли русской телезвезды, представители министерств обороны обеих стран начали готовить договор о крупном сокращении вооружений. Через две недели Горбачев летит в Америку, где постарается его заключить, и тогда у него появятся средства на развитие нашей нефтедобывающей промышленности. Пока он считает, что может получить нефть таким путем, ему нет смысла ставить иод угрозу так им любимый договор с Кормаком, давая согласие на захват Ирана.

— Допустим, он заключит договор, но ратифицирует ли его Центральный Комитет? — осведомился генерал из Баку.

— Сейчас ЦК у него в руках, — отозвался Козлов. — За последние два года он разделался практически со всей оппозицией.